Евгений Шахматов: "Свои компетенции нужно обратить в преимущества"

Заканчивается 2018 год. Мы подводим его итоги вместе с ректором Евгением Шахматовым. В уходящем году он принял для себя и вуза важное решение – отстаивать интересы коллектива в качестве научного руководителя университета. Редакция газеты "Полет" попросила Евгения Владимировича рассказать о том, с чего все начиналось лично для него, каково это управлять самым мощным университетом региона и какие задачи стоят перед вузом и всем научно­образовательным кластером области сейчас.


 

"Я мог только мечтать пожать руку космонавту"

– Вы проделали путь от студента КуАИ до ректора Самарского университета. А о чем вы мечтали в детстве? Почему сделали выбор именно в пользу авиационного института?

– Мое детство пришлось на время бурного развития космоса. Когда корабль с Юрием Гагариным сделал виток по орбите, я еще не учился в школе. Мы все тогда ощущали такую эйфорию! Победа над земным притяжением помогла многим людям поверить в себя, в то, что мы можем многое изменить. Космос вдохновлял – весь наш 10-­й класс ходил на подготовительные курсы в Куйбышевский авиационный институт. Плюс заочно – с 8 по 10 класс – я учился в физико­-математической школе при МГУ имени М.В. Ломоносова, и меня приглашали поступать туда. Но Москва и МГУ казались мне далекими от космоса и авиации, поэтому я выбрал КуАИ.



После 3­-го курса меня пригласил на беседу заместитель декана второго факультета Владимир Павлович Шорин, он тогда еще не был академиком, и сагитировал меня и еще нескольких студентов пойти в группу "агрегатчиков" – на специализацию, связанную с автоматикой двигателей и энергетических установок. Эта тематика в конечном счете выросла до института акустики машин. По сути, из этого разрослось целое научное направление – автоматика и регулирование двигателей, автоматизация технологических процессов и производства, гидропневмоавтоматика, широкий круг образовательных программ, не менее широкий круг научных проблем. Фактически в вузе была создана научная школа по виброакустике машин.

– Вы не видели себя вне университета?

– Ну почему! На 5-м курсе мне предлагали работу в "ЦСКБ­-Прогресс" и в КБ "Кузнецова". Но наш декан Валентин Тимофеевич Шестаков посоветовал идти в первую лабораторию – к Шорину. И я понял, что если останусь в университете, то буду работать и с фирмами Кузнецова Николая Дмитриевича и Козлова Дмитрия Ильича, и с "Авиаагрегатом", и с "Гидроавтоматикой", и с "Энергией", и с "Энергомашем", и с "Хруничевым", и с "Илюшиным", и с "Яковлевым". Надо еще учесть, что это был 1977 год и тогда начинались работы по проекту "Энергия­Буран". То есть работая в институте, я взаимодействовал с предприятиями не только области, но и Москвы, Украины. Я познакомился со многими замечательными людьми. Так что ни минуты не жалею, что остался в университете.


 

– Да и мечта детства, получается, сбылась?

– В детстве я мог только мечтать приблизиться к космонавту, пожать ему руку. А в итоге со многими сложились добрые отношения – с Алексеем Архиповичем Леоновым, с Валентиной Владимировной Терешковой. Помню, идем мы со студентами в отряд космонавтов, а навстречу Леонов и улыбается: "Ты что, ректор, не здороваешься с нами, почетными докторами университета?" Обнялись.

Знакомы мы с Виктором Петровичем Савиных – участником реанимации станции "Салют­-7", созваниваемся с Василием Васильевичем Циблиевым, Олегом Кононенко – он 3 декабря отправился на Международную космическую станцию. Бывают очень приятные сюрпризы. В этом году 9 мая раздается звонок, на мобильном телефоне высвечивается какой­-то странный номер. "Евгений Владимирович! Это Олег Артемьев, я вам с орбиты звоню! С Днем Победы!" Многие космонавты стали почетными выпускниками и докторами нашего университета. Так что моя мечта, как и многих наших студентов, сбылась.
 

"Мы должны быть фантастами"

– Какой была атмосфера в институте в годы вашей учебы?

– Атмосфера в университете всегда была замечательной. У нас есть традиция – каждые пять лет мы встречаемся с однокурсниками, смотрим насколько все похорошели. Если же говорить о современном состоянии вуза, то, конечно, сейчас молодежи можно только позавидовать. У нас была логарифмическая линейка, позже появились первые компьютеры – но чтобы на них что­то посчитать, нужно было сидеть ночами, разбираться в перфокартах. А сейчас даже в смартфоне больше возможностей, чем у прежних компьютеров. А Интернет! Тогда никто даже не мечтал об этом.

– А что главное дает университет студентам сейчас – определенный способ мышления, умение учиться?

– Выпускники университета, занимающие высокие посты, говорят, что наше образование отличается системностью. Это серьезная основа, которая передается из поколения в поколение. Здесь надо понимать важную вещь – в 1942 году, когда КуАИ был только образован, преподаватели и студенты не только учились, но и работали на заводах. Система личного участия в важнейших для страны проектах пронизывает всю историю КуАИ-­СГАУ­-Самарского университета. Эта системность сохраняется и сейчас.

Но мир меняется, поэтому наряду с традиционными способами передачи знаний мы должны учить студентов умению заглядывать за горизонт, думать о том, что ждет их через 10, 20, 50 лет. Что произойдет в космической деятельности через этот промежуток времени? Первая станция на Луне? Миссия на Марс? А что для этого надо: какие материалы, какая радиационная защита, какое питание, какие двигатели? Позволяют ли осуществить эти планы современные технологии? А какой должна быть гражданская авиация? А какие летательные аппараты должны появиться, чтобы обеспечить мобильность людей, график которых порой настолько плотен, что нужно быть в одно и то же время в разных концах города? Может быть, эту задачу решат автомобили с вертикальным взлетом? Иными словами, мы должны идти с опережением запросов производства или организаций. Наши выпускники должны прийти на предприятия с запасом необходимых знаний и новыми технологиями. Ведь еще 20 лет назад думал ли кто-­то, что мир изменится настолько сильно?

– Только фантасты.

– Мы и должны быть фантастами в самом лучшем смысле этого слова. Если каждый институт, кафедра, лаборатория по своему направлению будет делать прогнозы в формате форсайт­-сессий, мы увидим, каким станет университет будущего. Какие направления подготовки надо закрыть, какие трансформировать, какие возобновить. Главное, что мы должны заложить в студентов, – это желание менять мир. Ведь без изменений нет жизни.

– А надо ли менять формат образовательной деятельности?

– Да. В первую очередь необходимо менять подход к преподавательской деятельности. Традиционные методы чтения лекций уходят в прошлое. Вместо 100 часов, выделенных сугубо на лекции, полезнее "прочитать" 20 часов, а остальное время вместе со студентами в лаборатории решать практические задачи. Например, придумать технологию, которая ускорит производственный процесс, так ребята гораздо лучше поймут материал, будут задавать вопросы, ответов на которые нет в учебнике. Ответы надо искать вместе с преподавателем! Когда мы создадим новый, отличный от традиционного курс лекций, практических и лабораторных работ, переведем их на английский язык, к нам поедут отовсюду. В условиях современного информационного потока такой формат закладывает возможности для роста в будущей профессии. Понятно, что многим преподавателям по старинке гораздо удобнее отчитать положенные лекции и все, но им никак нельзя отставать от студентов! Ведь школьники, которые к нам поступают, уже владеют различными программными комплексами, давно живут в новом цифровом мире.

При этом я не говорю, что "вместе с водой" мы должны "выплеснуть" и традиционное образование. Без базиса, который лежит в фундаменте любой специальности – физики, химии, биологии, математики, – нельзя. Нельзя воспитать специалиста и без социального и гуманитарного образования, без знания экономики и права.
 

"Необходимо стать университетом формата 3.0"

– Как бы вы для себя определили формат Самарского университета сейчас? Является ли он университетом 2.0? Стремится ли стать университетом 3.0?

– Участвуя в Проекте 5-­100, в который из уже созданных федеральных университетов и национальных исследовательских вузов вошли самые мощные, мы стали университетом 2.0. Мы оказались среди сильнейших вузов страны, наряду с Томском, Новосибирском, где академиков больше, чем в нескольких регионах сразу. В рамках этой программы мы взяли на себя очень серьезные обязательства и ежегодно отчитываемся за их исполнение по гамбургскому счету.

– Как удается соревноваться с этими вузами внутри проекта?

– Знаете, когда в 2013 году мы доказывали Совету 5-­100, что достойны войти в программу, меня спросили: "Какая главная проблема встанет перед коллективом вуза, если вы войдете в число участников проекта?" На тот момент это была задача собрать костяк профессионалов, которые взвалят на свои плечи реализацию наших наполеоновских планов. Станут авангардом продвижения университета с учетом требований Проекта 5-100. В результате за 5 лет участия в этой программе нам удалось изменить многое, прежде всего отношение коллектива к развитию университета. Была выстроена система стимулирования оплаты труда, которая поощряет тех, кто лучше работает. Но мы еще не приблизились к университету формата 3.0, ориентированному на коммерциализацию. Ведь для того чтобы стать в полной мере предпринимательским вузом, коллектив каждой кафедры и лаборатории помимо образовательной, исследовательской, инновационной деятельности должен создавать продукт и продвигать его на рынок. Эта система у нас еще не выстроена. Но есть ряд научных коллективов, у которых это получается очень хорошо. Для того чтобы стать университетом 3.0, надо чтобы критическая масса таких людей превысила 50%. Ведь для этого у нас есть стартап­-центр, есть НИЧ, есть структуры, которые занимаются исследовательской работой, есть патентный отдел, есть ОНИЛ-­1, которая в промышленных масштабах производит виброизоляторы из уникального, разработанного в университете материала – металлорезины, ведется активное продвижение магнитно-­импульсных установок, разработанных в вузе.


 

"Вместе с президентом Сойфером будем лоббировать интересы университета"

– В университете появилась должность научного руководителя университета. Какие задачи, по вашему мнению, важно решать на этой позиции?

– Должность научного руководителя, равно как и президента вуза, есть во многих университетах страны. К примеру, в Высшей школе экономики пост президента занимает Александр Николаевич Шохин, а Евгений Григорьевич Ясин является научным руководителем. Они оба вхожи в высокие кабинеты, отстаивают позиции ВШЭ на уровне правительства, РАН, Союза промышленников и предпринимателей, да везде. Мне кажется, это эффективный формат работы. В качестве научного руководителя вуза вместе с президентом Виктором Александровичем Сойфером мы будем лоббировать интересы Самарского университета, искать союзников, инвесторов, соратников. К сожалению, по сравнению с московскими вузами у нашего возможности другие, но потенциал у нас очень высокий, и вместе мы сделаем все для развития перспективных научно­образовательных направлений Самарского университета. Мне видится, что это очень серьезная задача. 

– Какие еще задачи сейчас являются определяющими для университета?

– Прежде всего, необходимо успешно пройти аккредитацию в 2019 году.  Далее мобилизовать все подразделения, институты, научные лаборатории на эффективное завершение в 2020 году первого этапа участия вуза в Проекте 5­-100. Безусловно, нужно наметить перспективы, которые приведут к созданию в Самарской области научно-­образовательного центра мирового уровня.

Сейчас мы нацеливаемся на создание научно-­образовательного центра мирового уровня в интеграции с другими вузами, академическими институтами, ведущими предприятиями региона. Это даст возможность реализовать потенциал, накопленные компетенции, которые будут отличать Самару от других регионов. Всего таких центров в России будет 15, каждый год будет создаваться по пять. Появление подобного центра поможет поднять уровень абитуриентов, подготовки кадров, исследовательских работ в регионе в целом, сделать их конкурентными на мировом уровне. Убежден, что научные разработки, технологии, образовательные программы должны пользоваться спросом не только в родном вузе и в своем регионе. Самарский университет идет по этому пути начиная с 2013 года, и меня очень радуют результаты.

– Уже понятно, по каким направлениям будет подаваться заявка на создание научно-­образовательного центра в Самарской области?

– Сейчас рассматриваются три направления. Во-­первых, у региона, как центра двигателестроения, есть очень интересная возможность сотрудничества с "Газпромом" и "Ростехом" в области создания новых транспортных систем, мониторинга состояния транспортной сети, в том числе с помощью беспилотников и спутников. Во-­вторых, регион рассматривается в качестве центра авиастроения, где, возможно, будут работать над созданием новой гражданской авиационной техники. Такой центр может быть распределенным. Ну и, в­-третьих, наша конкурентоспособность в качестве региона, где производится ракетно­космическая техника – ракеты среднего и сверхтяжелого класса, космические аппараты дистанционного зондирования Земли, аппараты для исследовательских миссий дальнего и ближнего космоса.

Фактически свои компетенции мы должны обратить в преимущества на уровне регионов-­участников конкурса. Мы должны показать, чем наши возможности и среда отличны от таковых у конкурентов. Эта задача требует огромных ресурсов, взаимодействия с предприятиями, госкорпорациями. Но у меня, у моих коллег есть возможность общаться с руководством корпораций, обещает поддержку и помощь губернатор Дмитрий Игоревич Азаров.

"Сформирован коллектив, готовый работать сообща"

– Как говорил Конфуций – "не дай Бог жить в эпоху перемен". Но получается так, что весь период вашего руководства университетом – сплошные перемены. Что изменилось в вас за это время?

– Сложный вопрос. Должность ректора учит самообладанию, учишься все переживать внутри, не выплескивать эмоции, правда, от этого остаются рубцы на сердце. Вы знаете, эпоха перемен не дает ощущения стабильности. Но при любых внешних обстоятельствах стабильность в университете необходимо сохранять, это обеспечивает основу для продвижения вуза.

– Как изменился Самарский университет за те 9 лет, что вы руководите вузом?

– Давайте посмотрим на цифры. В 2010 году в университете обучалось около 9 тысяч студентов. Сейчас обучающихся по всем видам высшего и дополнительного образования больше 16 тысяч. Вдумайтесь, до середины 80-­х годов вуз готовил специалистов всего по 12 специальностям, а сейчас у нас больше 300 образовательных программ и 110 направлений подготовки. Я недавно общался с абитуриентами на дне открытых дверей и сказал им: "Поступая на инженерное направление, вы можете параллельно получить экономическое, юридическое образование, выучить иностранный язык. Не покидая стен родного вуза, можно получить основное образование, второе высшее и дополнительное".

В нашем университете представлены практически все регионы страны, абитуриенты приезжают от Калининграда до Владивостока. А иностранных обучающихся у нас 906 из 72 стран.

Университет вышел на международную арену в качестве многопрофильного вуза с ярко выраженным аэрокосмическим ядром, вокруг которого формируются социально­-гуманитарные, естественнонаучные, экономические, правовые направления науки и подготовки кадров. Мы преподносили этот факт на защите "дорожной карты" перед Советом 5­-100 как нашу уникальность.

Большие возможности дают и сетевые программы – мы договорились с Амурским госуниверситетом снабжать кадрами космодром Восточный. В АмГУ нет нужных направлений подготовки, а у нас есть, поэтому ребята сначала учатся 2 года в АмГУ, затем 2 года – у нас в университете. Сейчас ведем переговоры о создании похожей совместной программы с Михаилом Погосяном – ректором МАИ.

Молодые люди, выбравшие наш университет, могут построить собственную траекторию развития, ориентированную на конкретные российские и зарубежные компании.

Мы пригласили на работу известных ученых из зарубежных вузов, которые ведут у нас исследования и показывают результаты. Например, профессор Александр Мебель, изучая вместе с нашими учеными фундаментальные химические механизмы горения, совершил очень интересное научное открытие, которое позволяет всему миру приблизиться к пониманию зарождения жизни на Земле. Это тоже один из результатов, которые дают университету право заявлять о себе на мировом уровне.

Вуз сотрудничает с Комитетом по космосу Организации Объединенных Наций. Мы получили поддержку Роскосмоса, Министерства иностранных дел РФ и Комитета по космосу ООН для создания на базе вуза международного образовательного центра в области космической деятельности, включая космическое право. Необходимо продолжить работу в данном направлении и привлечь к работе развивающиеся страны, заинтересованные в развитии своих космических компетенций. На этой задаче я хотел бы сосредоточиться в качестве научного руководителя вуза.

Можно перечислять долго, но самое важное – сформирован коллектив, готовый работать сообща. А значит, нам есть к чему стремиться.  

Ирина Кудрина, Елена Памурзина