Что такое счастье?

Съемки социального проекта в череде сессий, учебных и зачетных недель - особо тяжелая ноша для студента. Но в Самарском университете находятся и такие, для кого социальная миссия не менее важна, чем учеба, такие, кто не хочет делать “текст ради текста, сюжет ради сюжета”. Дарья Муромова, создатель социального проекта “Будем жить”, не побоялась заглянуть за кулисы привычной жизни и рассказала МИА “Самарский университет” о том, как люди, вопреки тяжелейшим жизненным обстоятельствам, находят в себе силы жить дальше.

- Дарья, расскажи о своем проекте подробнее?

- Социальный проект «Будем жить» - это цикл документальных фильмов о людях, попавших в трудные жизненные ситуации, но при этом не утратившие любовь к жизни. Премьеру мы планируем на 20 февраля. Параллельно со съемками фильмов мы предложили известным людям Самары, в том числе и ректору Самарского университета Евгению Владимировичу Шахматову, рассказать о счастье. На этот же вопрос отвечают и герои наших фильмов. Нам хочется показать, что эти ценностные категории у людей одинаковы, вне зависимости от того, насколько сложный период они переживают.

- Как пришла идея сделать такой проект?

- Первые мысли стали появляться примерно в марте прошлого года, когда встал вопрос о теме дипломной работы. В итоговой работе нам, будущим журналистам, нужно обязательно сделать творческую профессиональную часть. Поскольку я работаю в журналистике с первого курса, у меня был самый простой вариант – анализировать то издание, в котором я работаю, - глянцевый журнал «GL». Но мне хотелось сделать что-то новое, свое. Меня всегда привлекала социальная тема. Стала думать в этом направлении. Мои родители врачи, и уже 20 лет занимаются лечением детей с двигательными нарушениями, поэтому мне достаточно близка социальная  проблематика. К тому же, я долгое время – со второго по четвертый курс - писала тексты про детей с инвалидностью.

Думаю, на мой выбор отчасти повлияло и журналистское расследование, которое я провела на первом курсе. Совершенно случайно нашла заброшенную могилу Матвея Шенкмана, директора Куйбышевского авиационного завода, который производил самолеты Ил-2 в годы войны. Его экипаж трагически разбился в 1942 году во время командировки. Время было военное, могилу потеряли, хотя сам Сталин очень уважительно относился к Шенкману и даже велел установить его бюст на территории завода. Когда я убиралась на кладбище у своих близких, увидела какие-то странные, непохожие на другие могилы и провела большое расследование. Мне было важно вернуть память о Шенкмане, сделать так, чтобы на заводе узнали о существовании этих могил и привели их в надлежащее состояние.

 

После того случая поняла: хочу делать не текст ради текста, не сюжет ради сюжета, а чтобы от моей деятельности была какая-то польза, «социальный эффект», как это принято у нас говорить. Я уверена, что журналистика выживет, если будет помогать людям не только словом, но и делом.

 

Все эти обстоятельства так или иначе повлияли на мой конечный выбор. Когда надо было решать, о чем писать диплом, я отказалась от идеи писать о глянцевой журналистике и взялась за социальную тему.

 

Наконец, выбор формы: поскольку параллельно учусь во ВГИКе в Москве, решила рассказывать истории в формате документальных фильмов.

 

- Идея снять цикл фильмов появилась сразу?

- Нет, конечно. Тогда, вначале, еще ни идеи, ни концепции не было. Мне просто хотелось узнать и рассказать о жизни тех, кто часто остается «за кадром» информационной повестки дня: люди из дома престарелых, из хосписа, из колоний, из детского дома, инвалиды. Изначально не было желания показывать негативную сторону их жизни, наоборот – хотелось, чтобы зритель понял: в любых обстоятельствах нужно продолжать бороться и любить свою жизнь. Правильно сформулировать идею и выбрать формат мне помог мой наставник - Борис Александрович Кожин, человек-легенда, кинодокументалист, в прошлом редактор Куйбышевской студии кинохроники. И, конечно, меня сразу поддержали мои преподаватели: Елена Александровна Барашкина и Екатерина Владимировна Выровцева. После долгих разговоров и рассуждений стало понятно: будем снимать цикл короткометражных фильмов о людях, которые преодолели жизненные кризисы.

- Ты все говоришь, “мы”, “наши герои”. У тебя есть команда?

- Не считая героев, в проекте участвует более сотни человек! Что для меня особенно важно и ценно – огромное количество людей, абсолютно не заинтересованные материально, стали помогать. Начиная от съемочной группы, заканчивая административным ресурсом. Это говорит о том, что идеи проекта, его цели действительно актуальны, и они находят отклик у других людей. Все были готовы помочь, я не получила ни одного отказа. Это было для меня действительно неожиданно. Мой первый продюсерский шок. Объективно понимаю, что проект некоммерческий, требует внимания, времени, сил. Не каждый человек готов тратить свои ресурсы, тем более тема такая тяжелая. А тут, помимо операторов, монтажеров, ассистентов, фотографа, композитора и других участников съемочной группы, на проект обратили внимание серьезные структуры. Сначала поддержку оказали министерство социального развития и министерство здравоохранения Самарской области, потом ГУФСИН. А чуть позже проектом заинтересовалось региональное отделение ОНФ – теперь мы работаем на их платформе.

- Какие жизненные истории тебя поразили больше всего?

- В своих героев я влюбилась. Раньше я думала, что это лишь слова, но сейчас поняла, что так действительно бывает. Так получилось, например, что в доме престарелых нам подобрали просто феноменальных людей. Одна героиня была доверенным лицом Берии в Туркмении, виделась с Солженицыным, с Толстым, Погодиным. Ей 95 лет. Другая вместе с мужем долго жила на Кубе и видела Фиделя Кастро. Третий герой – заслуженный артист Украины, выступал на Олимпиаде-1980. Это люди с богатейшей судьбой и вместе с тем трагичной, полной перипетий.

Еще поразила история из колонии. Женщина попала туда, когда ее единственному сыну, которого она очень любит, было лет 12-13. Когда она выйдет на свободу, ему будет уже лет 20. Получается, ушла, когда он был маленьким ребенком, а вернется, когда он уже будет взрослым мужчиной. Это огромная трагедия для всей семьи. Она сознается и раскаивается в содеянном. Оговорюсь, что это не тяжкое преступление. По ней видно, что она действительно ошиблась, как человек, и очень сильно жалеет об этом. Мне она говорила, что никогда не сможет себя простить. Но не за то, что она сделала, а за то, что оставила сына, семью.

 

После хосписа я рыдала, как ребенок от непонимания: как такое возможно? Две недели отходила. Очень тяжело. Я думала, что готова к этому, но потом поняла, что к такому нельзя быть готовым. Вся стойкость и журналистская выдержка ломается при первой же встрече с человеком. Он сидит напротив тебя и говорит: «я знаю, что могу через минуту умереть, может через час, а может завтра». Знаете, у меня до сих пор перед глазами стоят лица тех, кого уже нет в живых. И я спрашиваю себя, почему этот человек с богатейшим внутренним миром, с огромным желанием жить, с таким жизненными историями обречен на смерть и ничего нельзя сделать? Но эти люди все равно находят в себе силы жить столько, сколько им отведено.

 

- Как ты думаешь, как они находят в себе силы улыбаться, идти дальше? В чем их секрет?

- Наверное, это очень сильные люди, которые любят жить. Они понимают, что жизнь не заканчивается: она меняется, она другая, она разная. Но это не повод прыгать с моста. Это мои догадки. Четкого ответа я для себя так и не нашла.

Герои часто говорили, что в нужный момент им кто-то подставлял плечо. Медсестры, нянечки, врачи, просто знакомые. Большинство из героев потеряли все. И многое зависит от тех, кто оказывается рядом, поддерживает и не дает погаснуть, поникнуть, умереть в конце концов. Когда ты все потерял, ты либо насовсем уходишь, либо заново перерождаешься. И наши герои выбрали второй вариант.

 

- Как этот проект изменил тебя?

- Во-первых, я повзрослела. Столкнувшись с обратной стороной жизни, многое пересмотрела. Один человек из журналистского сообщества мне сказал: «Даш, может вообще людям не нужно знать о том, что там происходит?». Но я считаю, что люди должны знать, как бы тяжело это ни было. Эти истории переворачивают тебя, ты видишь совершенно другую сторону жизни и понимаешь, что твои проблемы – это совсем не проблемы. Это проект о поисках смыслов, о любви к жизни – и этому он учит нас, людей, которые к этим социальным категориям не имеют отношения. Наверное, я еще не осознала, насколько сильно этот проект на меня повлиял. Одно могу сказать – не каждому журналисту за всю жизнь выпадает шанс выполнить такое «задание». Это мой счастливый лотерейный билет.

- Ты спрашивала своих героев о счастье. А что счастье для тебя?

- За последний год, во многом благодаря проекту, я поняла, что счастье – это когда у тебя есть тыл, люди, которые тебя примут с твоими успехами и неудачами, не бросят и никогда не предадут. Проект «Будем жить» - это не только невероятно интересно, но и безумно сложно. И я бы сломалась, не будь у меня семьи. Именно ее поддержка и есть большое счастье. У большинства героев моего проекта, к сожалению, нет по-настоящему близких людей. И их судьба могла бы сложиться иначе, будь у них в нужный момент надежный тыл. Большая роскошь иметь людей, которые всегда будут рядом и не дадут пропасть. Именно такого счастья я желаю каждому.

 

Беседовал Дмитрий Горохов (МИА “Самарский университет”)