Белоусов А.И. Слово об Александре Мироновиче Сойфере

>> 60-летие СГАУ >> От КуАИ до СГАУ: сборник очерков в формате pdf >> От КуАИ до СГАУ: сборник очерков в формате HTML >> Содержание

Белоусов А.И.

В плеяде учёных, чьи имена составляют славу и гордость отечественной науки и нашего университета, достойное место занимает профессор Александр Миронович Сойфер. Более двадцати шести лет продолжалась его чрезвычайно многогранная деятельность в КуАИ, основную часть которой составляли преподавание конструкции авиадвигателей и исследования по повышению вибрационной надёжности изделий.

На торжественном заседании, посвящённом одному из юбиляров, я, начинающий молодой преподаватель, сидел рядом со своим заведующим кафедрой Александром Мироновичем Сойфером. Он в паузе сказал мне: "Если Вам когда-нибудь придётся говорить обо мне в подобной ситуации, то прошу Вас: не делайте из меня икону".

И сейчас передо мною стоит сложная задача, как рассказать об этом замечательном человеке, который очень много сделал для развития не только нашей кафедры и отраслевой лаборатории, нашего института (университета), но и системы высшего образования в стране. Его имя неразрывно связано с историей Харьковского и Куйбышевского авиационных институтов.

Конечно, время поглотило многие мелкие детали и штрихи. В моей памяти и в памяти всех, кто знал Александра Мироновича, он предстает человеком поразительного ума и высоких душевных качеств.

Но прежде всего - некоторые скупые биографические сведения.

А.М. Сойфер родился 18 декабря 1906 года в г. Льеже в семье революционно настроенного эмигранта, оказавшейся в Бельгии после революции 1905 года и пробывшей в эмиграции более двух лет. В 1908 году семья вернулась в Россию (Енакиево, Мариуполь, Лисичанск), а в 1917 году переехала в г. Харьков (тогда - столица Украины). Детство и юность Александра Мироновича прошли в удивительное время. После Октябрьской революции 1917 года его отец Мирон Соломонович стал главным инженером ВСНХ Украины, но в 1922 году он умер. Двоюродный брат Юра Зойфер, родившийся в 1912 году в Харькове, в 1918 году выехал из России, был известным австрийским журналистом, автором социально направленной поэзии, прозы и публицистики, членом сначала социал-демократической, а затем коммунистической партии Австрии. Погиб в 1939 году в застенках Бухенвальда.

Свою трудовую деятельность А.М. Сойфер начал 14-летним юношей: работал сначала рабочим-штамповщиком, а в 1923 году - слесарем авиабазы. Это предопределило выбор специальности. Сначала рабфак Харьковского вечернего политехникума, а с 1923 года - студент Харьковского технологического института, в 1927 году - переход на авиаотделение.

А.М. Сойфер систематически делал заметки в своих записных книжках. Вот запись, сделанная им 09.01.1966 г.:

Заполнял анкету и писал автобиографию. Удивился двум вещам:

1. Почти не имею среднего образования - 3 кл. гимназии, 1 год подготовит. курсы (куда?), 1-1,5 года на рабфак ХВПолитехн., 1 год профшкола. Пос.(ледняя)! Преподаватели - Бржечка, Герон, Беляев.

То, что раньше подчеркивал, чем гордился, теперь не звучит. Нет, не все. Кое - что.

Здесь и далее все записи приводятся в редакции А.М. Сойфера.

После окончания института с 1928 по 1932 гг. работал на моторостроительном заводе N 29 в г. Запорожье и активно участвовал в освоении и доводке ряда первых советских авиадвигателей, в том числе известного двигателя М-11. Прошёл путь от инженера цеха до заместителя начальника конструкторского отдела.

В 1932 году по приказу народного комиссариата авиационной промышленности (НКАП) он переводится в организовавшийся в 1930 году Харьковский авиационный институт (ХАИ) на должность начальника конструкторского бюро (КБ) при кафедре авиационных двигателей (из истории отечественного авиационного образования известно, что до Великой Отечественной войны при некоторых профилирующих кафедрах авиационных вузов существовали КБ, которые создавали аэропланы, планёры, аэросани, моторы и т.д.).

В 1937 году А.М. Сойфер становится заведующим кафедрой тепловых двигателей ХАИ. В 1938 году ему было присвоено учёное звание доцента, а в 1939 году он защитил кандидатскую диссертацию. В 1941 году ХАИ был эвакуирован в г. Казань. А.М. Сойфер был назначен начальником эвакуационного эшелона. В Казани он работал заведующим кафедрой и деканом факультета авиадвигателей ХАИ.

Эвакуация ряда авиационных предприятий в г. Куйбышев обострила и без того острую в условиях военного времени проблему обеспечения их инженерными кадрами. 8 июля 1942 года вышло постановление Совнаркома СССР об образовании авиационного института в г. Куйбышеве. Приказ N1 по Куйбышевскому авиационному институту от 1.07.1942 г., подписанный в г. Казани, гласил:

"С сего числа я приступил к временному исполнению обязанностей директора Куйбышевского авиационного института.

Основание: Приказ начальника ГУУЗа НКАП тов. Ананьева Ф.Т. от 1.07.1942 г.

И.о. директора авиационного института доцент Сойфер А.М.".

Первые шаги А.М. Сойфера на куйбышевской земле (в июле 1942 г.) и его первые действия в качестве и.о. директора образно описаны в статье "Так начинался институт", подготовленной в год 25-летнего юбилея КуАИ для многотиражки "Полёт". Там это описано с юмором, который был присущ Александру Мироновичу и вполне допустим с дистанции в 25 лет. А если серьёзно, так это только говорится и пишется "И.о. директора". В действительности, директор института Ф.И. Стебихов был официально назначен только в конце ноября, первые же четыре с лишним месяца в невыносимо тяжёлых условиях военного 1942 года первым директором фактически был А.М. Сойфер. Это был самый трудный, самый напряжённый период нашей Родины и его жизни. Следует учесть, что не были ещё сформированы управленческие структуры института, оставалась вакантной должность заместителя директора по учебной и научной работе, на которую А.М. Сойфер был назначен только в конце ноября, когда приступил к работе директор института Ф.И. Стебихов.

О количестве и сложности решённых больших и малых проблем в исключительно трудных и сложных условиях военного 1942 года можно судить по тому, что А.М. Сойфер в начале июля пришёл один в переполненный эвакуированными семьями работников Госплана СССР и заводов корпус N1 на ул. Кооперативной (ныне Молодогвардейская), 151, а уже 1 октября в институте начались занятия на старших курсах. На четырех курсах было 790 студентов, а на кафедрах - 40 штатных преподавателей. Некоторые из них к этому времени ещё не имели на руках соответствующих документов из-за военной обстановки. Нужно было принимать единственно верные решения. И А.М. Сойфер принимал их, но по принципу не "доброго дяди", а "беру ответственность на себя".

Это было характерно для А.М. Сойфера, хотя внешне создавалось впечатление только добродушного человека. Пожалуй, теперь можно рассказать о таком случае в моей жизни. Когда начал работать преподавателем кафедры, ректор института В.П. Лукачёв предложил мне пойти на комсомольскую работу в райком, поскольку до этого я возглавлял факультетское бюро и был заместителем секретаря комитета комсомола института.

Для ознакомления с этой работой меня даже кооптировали в члены райкома ВЛКСМ. Сравнительно быстро обнаружил противоречия между речами и поступками у некоторых ответственных работников. Из-за максимализма молодости не смог с ними смириться, что подорвало желание заниматься новой общественной работой. Сказал об этом В.П. Лукачёву. Он деликатно, но решительно объяснил важность этой моей работы вообще, и для КуАИ в частности. Тогда поделился своими сомнениями с А.М. Сойфером. И вот за месяц до отчётно-выборной районной конференции он отправляет меня в командировку (благо, В.П. Лукачёва не было в городе!) в вузы и на предприятия Москвы, Ленинграда и Риги на полтора месяца(!).

Возвратясь из командировки, понял, какие неприятности пришлось пережить А.М. Сойферу. На моё сочувствие по этому поводу он ответил: "Не это главное. Важнее - Вы должны доказать, что Ваша научно-педагогическая деятельность принесёт больше пользы".

Деятельность А.М. Сойфера в качестве заместителя директора по учебной и научной работе в 1942-1947 гг. также была напряжённой. Вроде бы обычные функции - планирование и организация учебного процесса, организация воспитательной работы, планирование и организация научно-исследовательской работы, формирование и повышение квалификации научно-педагогических кадров. Но всё это делалось в первый раз, в условиях жестокой войны и первых лет послевоенной разрухи и потому требовало больших усилий, собранности, инициативы и смекалки. Надо ещё учесть, что А.М. Сойфер был социально-активной личностью и включался в решение ещё многих задач, встававших в то трудное время перед коллективом института.

Согласно приказу N2 по КуАИ от 1.08.1942 г. на основании приказа начальника ГУУЗа А.М. Сойфер зачисляется и заведующим кафедрой теории и конструкции авиадвигателей КуАИ. В последующие годы структура кафедры неоднократно изменялась: в 1946 году из неё выделился цикл теплотехнических дисциплин в отдельную кафедру теплотехники и тепловых двигателей, а в 1949 году кафедра теории и конструкции авиадвигателей была разделена на кафедру конструкции авиадвигателей (КАД), заведующим которой А.М. Сойфер был до конца своей жизни, и кафедру теории авиадвигателей (заведующий кафедрой доцент Дорофеев В.М.).

С 1960 года в связи с подготовкой инженеров по новой специальности "Ракетные двигатели" кафедра КАД стала называться кафедрой конструкции и проектирования двигателей летательных аппаратов (КиПДЛА). В 1982 году от кафедры КиПДЛА, уже в бытность заведующим кафедрой автора этой статьи, цикл дисциплин "Автоматика и регулирование двигателей" выделился в самостоятельную кафедру автоматических систем энергетических установок (заведующий кафедрой АСЭУ - выпускник кафедры КиПДЛА аспирант А.М. Сойфера профессор Шорин В.П.).

Состав преподавателей кафедры КАД включал специалистов старшего поколения (А.М. Сойфер, И.А. Полянский, М.Л. Эп-штейн), непрерывно пополнялся способными выпускниками факультета, которые уже в начале 50-х годов стали основным составом. В привлечении талантливых молодых специалистов к инженерной и преподавательской работе проявилась мудрость и дальновидность кадровой политики А.М. Сойфера.

Уже к концу 40-х годов был хорошо отлажен учебный процесс, были созданы очень хороший кабинет современных по тому времени поршневых авиадвигателей и лаборатория динамики двигателей.

В 1947 году А.М. Сойфер оставил должность заместителя директора по учебной и научной работе и смог сосредоточить все свои силы и внимание на кафедральных делах.

Несмотря на специализацию в области авиадвигателестроения, интересы А.М. Сойфера были самыми разнообразными. Он глубоко интересовался математикой и философией, был завзятым кино- и фотолюбителем, отлично разбирался в социалистических учениях и во многом другом, что помогало ему быть душой большого коллектива кафедры и лаборатории, руководить научно-техническим и философским семинарами на кафедре, а по проблемам надёжности - и городским.

Здесь уместно привести три записи А.М. Сойфера, подчёркивающие его восторженное и гармоничное, диалектическое восприятие окружающего мира, которое передавалось и нам:

Художественное: в ч/б фотографии - символика, обобщение. В цветной фотографии - радость цвета и формы в природе, в кино - сюжет. (01.01.1966 г. - кстати, в этот новогодний день он сделал шесть записей!).

В чём красота старика и старости? Есть ли она? Да, есть! Красота молодости - слепое творчество природы, красота старости - сознательный труд человека над собой (02.01.1966 г.).

Романтика - необычность в обычном (09.01.1966 г.).

А.М. Сойфер гармонически сочетал в себе качества учёного, педагога, воспитателя, общественного деятеля. Он всегда подчёркивал, что чувство общественной ответственности является одним из важных качеств современного учёного. Об этом красноречиво говорят его записи:

Псевдореволюционность, громкие фразы, подменяющие научный анализ (18.09.1963 г.).

Это ужасно, что многие важные решения принимаются исключительно из конъюнктурных соображений - "Что скажет вышестоящее лицо!" Обществ. долг - не молчать (29.12.1965 г.).

Тревожит сегодня - возрастание материального стимулирования без роста и противопоставления морального фактора.

Опасность! (30.06.1966 г.).

Он обладал огромным научным кругозором, и это позволяло ему служить генератором новых научных и технических идей. Как только проявилась тенденция превалирования дефектов вибрационной природы в двигателях, он понял глобальность этой проблемы и стал инициатором и организатором нового научного направления, связанного с активным подавлением вредной вибрации. Именно в создании этого направления, развившегося впоследствии в оригинальную и плодотворную научную школу, наиболее полно раскрылся талант А.М. Сойфера как организатора, педагога, учёного. Он приложил много усилий для поиска новых форм связи вузов с опытно-конструкторскими бюро (ОКБ) и заводами. Успеху дела способствовало то обстоятельство, что для реализации плодотворной идеи была найдена такая оптимальная форма организации опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ, как отраслевая научно-исследовательская лаборатория (ОНИЛ) в вузе. Организованная в 1958 году ОНИЛ-1 "Вибрационная прочность и надёжность авиационных изделий" была первой не только в КуАИ и г. Куйбышеве, но и в стране. Научным руководителем ОНИЛ-1 стал доцент А.М. Сойфер.

Лаборатория стала базой не только для научных исследований, но и для учебного процесса: проведения практик студентов, в том числе и преддипломной, научно-исследовательской работы студентов, факультета повышения квалификации работников промышленности и т.д.

А он уже мечтал и предлагал новые формы связи вузовской науки с производством для повышения эффективности научных исследований и подготовки инженеров. В статье "Наука и творческий труд", опубликованной в газете "Известия" 23.03.1963 г. в соавторстве с ректором КуАИ доцентом Лукачёвым В.П., читаем: "Давно прошло то время, когда инженер узкой специальности мог много лет успешно справляться с работой, пользуясь "рецептурными" знаниями. Стране нужно всё больше инженеров, способных разрабатывать новейшие технологические процессы, создавать совершенную технику, быть умелыми организаторами производства. Значит, нам нужно готовить инженеров широкого профиля.

...нужно слияние в единый процесс обучения, воспитания, производственной и исследовательской работы. А это возможно только в комплексных учебно-исследовательских институтах (выделено автором).

Коллективный труд создает благоприятные условия для воспитания не только студентов, но и молодых преподавателей, способствует их росту как учёных и педагогов.

В институтах Куйбышева ... создано много научно-исследовательских лабораторий. И это дало свои результаты. Однако настоящей творческой связи между лабораториями нет, их деятельность слабо координируется, планы страдают многотемностью. Организация крупного учебно-научного института дала бы возможность объединить разрозненные, сравнительно слабые лаборатории в единый комплекс, органически связывающий научно-исследовательскую и учебно-воспитательную деятельность".

Эти мысли не потеряли своей актуальности и сегодня.

Жизненность научной школы виброзащиты изделий питалась талантом А.М. Сойфера генерировать новые идеи, быть фокусом развития науки, что позволило ей не только не исчезнуть, а в течение длительного времени, в том числе и сейчас, оказывать существенное влияние на развитие этой отрасли научного знания.

Первым и основным научным направлением для решения проблемы вибрационной надёжности изделий А.М. Сойфер выбрал конструкционное демпфирование. Этому новому в науке направлению была посвящена большая часть его творческой жизни. Начало теоретическим и экспериментальным изысканиям методов конструкционного демпфирования было посвящено лопаткам компрессоров газотурбинных двигателей (ГТД). Среди огромного количества идей и предложений был сформулирован важнейший принцип распределённого конструкционного демпфирования, который применили к перу лопатки с целью получения высоких демпфирующих свойств. Этот принцип получил развитие и впоследствии использовался во многих других элементах и деталях ГТД.

Под научным руководством А.М. Сойфера в 50-60 гг. велись исследования конструкционного демпфирования сотрудниками кафедры КиПДЛА и ОНИЛ-1 - В.В. Грязевым, В.Б. Марининым, А.М. Новицким, Е.А. Паниным, В.А. Фроловым.

Конструкционным демпфированием в составных стержнях, во фланцевых и шовных неподвижных соединениях применительно к корпусам и оболочкам статоров ГТД занимались сотрудники, которыми руководил В.П. Филёкин.

Исследованиями конструкционного демпфирования лопаток осевых компрессоров и турбин, а также упругодемпфирующими опорами роторов руководил В.П. Иванов.

Разработкой упругодемпфирующих опор для снижения резонансных изгибных колебаний трубопроводных коммуникаций двигателей летательных аппаратов занимался Е.А. Панин.

Крупнейшим на многие годы научно-техническим достижением кафедры и ОНИЛ-1 стало оригинальное отечественное изобретение: упругодемпфирующий пористый материал МР - металлический аналог резины, созданный по идеям, под руководством и при непосредственном участии А.М. Сойфера.

У истоков создания материала МР в виде упругодемпфирующих элементов из проволоки различной структуры, геометрической формы и назначения стояли В.Н. Бузицкий, А.А. Копотев, В.А. Першин, А.Д. Пичугин, В.С. Щетинин. Это были ещё недостаточно осмысленные и робкие действия коллег, которые не могли видеть тех широких возможностей, которые впоследствии были открыты. Кроме определения областей применения МР, А.М. Сойфер взял на себя самый трудный участок работы - теоретическое осмысление и разработку первой теоретической расчётной модели.

В автоматизации производства материала МР активное участие принимали Г.В. Казанский, В.А. Колесников, Н.Т. Смирнов.

В теоретических и экспериментальных исследованиях материала МР, создании изделий из него в 50-60-х гг. принимали непосредственное участие многие ученики А.М. Сойфера: В.А. Борисов, Е.А. Панин, Д.Ф. Пичугин, А.Д. Сетин, Л.Г. Шайморданов, В.П. Шорин, автор этих строк и другие.

Разработанный для решения актуальной и очень сложной, но всё же отдельной проблемы (виброзащиты изделий) материал МР оказался обладающим такой гаммой полезных свойств, что с годами открываются всё новые и новые направления его использования. Созданные на основе МР цельнометаллические виброизоляторы, демпферы, уплотнения, катализаторы, фильтры, теплопередающие устройства и другие изделия нашли широкое применение в промышленности и позволяют решать актуальные проблемы, возникающие при создании новой техники. Изделия из МР летают на самолётах и космических кораблях, плавают на подводных и надводных судах, вмонтированы в сверхточные и сверхчувствительные приборы, используются в медицине.

Важное значение придавал А.М. Сойфер регулярной публикации результатов исследовательских работ, их превращению в достояние учёных и практиков. По его инициативе печатались материалы проводившихся конференций и семинаров, начал издаваться сборник трудов кафедры "Вибрационная прочность и надёжность двигателей летательных аппаратов". Позднее, с 1975 года, он стал межвузовским и ежегодным, неоднократно отмечался Минвузом за актуальность и научную ценность публикаций. Сам А.М. Сойфер опубликовал более 70 научных работ, получил более 20 авторских свидетельств на изобретения и приобщил к изобретательской деятельности инженерный и преподавательский состав кафедры и лаборатории.

Здесь уместно отметить, как деликатно и тонко А.М. Сойфер работал с подающими надежды молодыми сотрудниками. В 1967 году меня, начинающего доцента, он попросил (именно - попросил!) помочь ему в редактировании сборника трудов кафедры. И неожиданно для меня на титульном листе сборника, сданного в набор весной 1968 года, стояли фамилии двух редакторов. Да, он умел привлекать людей к творческой работе и готовить их к самостоятельному "полёту".

Помню 1-ю Всесоюзную межвузовскую конференцию по вибрационной прочности и надёжности авиадвигателей, прошедшую в КуАИ в октябре 1960 года на базе кафедры и ОНИЛ-1. Атмосфера той событийной конференции была особенной. Приехали признанные авторитеты: академик АН Украины Г.С. Писаренко (директор ИПП АН УССР), член-корреспондент АН Латвии Я.Г. Пановко, профессора И.А. Биргер (ЦИАМ), Г.С. Скубачевский, А.Ф. Гуров, Д.В. Хронин (МАИ), Ф.М. Дименберг (ИМАШ АН СССР), А.В. Штода (ВВИА им. Н.Е. Жуковского). В работе конференции принимал участие генеральный конструктор профессор Н.Д. Кузнецов. И меня, только закончившего КуАИ, и многих других участников той конференции влекло чувство чего-то судьбоносного, значимого для себя лично и для Отечества. А.М. Сойфер собрал разных по возрасту и квалификации соратников, чтобы наметить пути решения актуальнейшей проблемы, пересмотреть и кардинально обновить кадровые и методические основы исследований по вибрационной прочности и надёжности изделий.

Набатным звоном прозвучали доклады Н.Д. Кузнецова и А.М. Сойфера по основным вопросам проблемы. Мне представляется, что его услышали тысячи последователей.

Не перечисляя все доклады, отметим прозорливость А.М. Сойфера при формировании программы конференции, которая благословила многих её участников в большую науку - на защиту докторских диссертаций. Вот лишь некоторые из них.

Содержательными были доклады стоявших у истоков теории совместных колебаний рабочих колёс турбомашин С.И. Богомолова (ХПИ), В.П. Иванова (КуАИ) и вибродиагностики М.К. Сидоренко (Куйбышевский моторный завод (КМЗ) - КуАИ). Чарующее впечатление произвёл доклад А.Л. Растригина (ИМАШ АН СССР) по разработке метода случайного поиска для балансировки роторов двигателей на ходу. Балансировке роторов также были посвящены глубокие доклады В.Н. Ройзмана (Запорожское МКБ "Прогресс") и М.Е. Левита (МАИ). Совершенно исключительный успех имели доклады, которые сделали С.И. Иванов (КуАИ) по монтажным напряжениям авиационных трубопроводов, А.М. Сулима (МАИ) по вибропрочности материалов, Л.Н. Фридман (КМЗ) по температурным напряжениям в камере сгорания, В.И. Цейтлин (КМЗ) по прочности рабочих колёс.

Впечатление аргументированной полемики с не верящими в перспективность нового подхода (поверхностное упрочнение редукторов турбовинтовых двигателей) к жгучей и в то время только формирующейся научной теме (устранение вредных последствий технологической наследственности) вызвал представленный Д.С. Еленевским совместный с начальником отдела прочности КМЗ Л.М. Шнеерсоном доклад. Зал чутко внимал К.А. Жукову (ККБМ - КуАИ), осветившему проблемы обеспечения надёжности при серийном производстве двигателей.

Особо упомяну второй доклад А.М. Сойфера, который он подготовил совместно со своим аспирантом В.Н. Бузицким: "Цельнометаллические упругодемпфирующие элементы, их изготовление и применение". В этом содержательном и концептуальном докладе впервые излагалась идея материала МР и некоторые его свойства. Потрясающее впечатление вызвал факт практического использования двух типов виброизоляторов из МР и ведения переговоров об их крупносерийном производстве. Доклад имел совершенно исключительный успех. Хотя кое-кто высказывал опасения по поводу некоторых областей использования МР, например в опорах ГТД, и не скрывал своего скептицизма ("МР превратится в порошок через несколько минут работы!").

Председательствовавший на заседании член-корреспондент АН ЛаССР Я.Г. Пановко тут же прочитал экспромт:

Сегодня с вами мы узнали

О сверхновом матерьяле:

Не перлит и не феррит,

Это - просто сойферит.

Спустя некоторое время, к всеобщему восторгу присутствующих, А.М. Сойфер ответил Якову Гилелевичу:

Когда-то я в один момент

Умел состряпать комплимент.

Теперь же я с трудом, неловко

Рифмую в строчку “Я. Пановко”,

Чтоб поэтический талант

(Сверкает словно бриллиант)

Отметить меж талантов многих,

Больших, математических и строгих.

А мой давно уже пропал,

С годами мой талант утих...

Мне легче сделать матерьял,

Чем с матерьяла сделать стих.

Мне приходилось неоднократно участвовать в разных ипостасях в международных, всесоюзных, всероссийских и вузовских конференциях. Но конференция 1960 года, созванная А.М. Сойфером, отличалась удивительным богатством содержательных материалов, представленных в разнообразных формах: от глубоких докладов и сообщений на пленарных заседаниях до обмена оригинальным опытом и выступлениями начинающих исследователей на секциях, а также при ознакомлении участников конференции с лабораторией. Эта традиция свято хранится нами. Она стала основой проведения последующих (с 1975 года - ежегодных) конференций по конструкционной прочности и надёжности двигателей, которые с 1995 года стали международными.

Таким образом, конференция 1960 года стала началом решения геркулесовой задачи, у которого оказалось плодотворное продолжение.

К началу 60-х годов А.М. Сойфер сформировался как крупный учёный в области надёжности авиадвигателей и виброзащиты изделий. Например, только в 1958 году им было опубликовано 6 статей: "Заглушение вибрации тонкостенных деталей ГТД", "О динамическом подобии в некоторых механических диссипативных колебательных системах", "Конструктивное демпфирование колебаний тонкостенных оболочек типа корпусных деталей", "Оценка эффективности конструктивного демпфирования", "О нормальных напряжениях, возникающих при крутильных колебаниях лопатки", "Конструкторские задачи повышения надёжности ГТД". Кроме того, был подготовлен первый вариант статьи "Новый тип цельнометаллических упругодемпферных элементов, их изготовление и применение", в которой впервые излагалась в печати идея материала МР. Приведённые названия публикаций свидетельствуют о широте и глубине проработки вопросов, относящихся к проблемам виброзащиты и повышения надёжности изделий.

В 1962 году А.М. Сойферу было присвоено учёное звание профессора.

Можно долго перечислять тех, кто в той или иной степени вправе считать А.М. Сойфера своим учителем. К его работам и сейчас обращаются специалисты. Целое поколение ученых воспитал он на кафедре и в ОНИЛ-1. Многих начинающих исследователей приобщили к науке те, кому посчастливилось пройти школу Александра Мироновича. Некоторые из его учеников, став докторами наук, работали и работают ныне на важных научных направлениях. Кафедра КиПДЛА и сейчас является творческим коллективом с разносторонней тематикой исследований, в значительной степени определившейся ещё при А.М. Сойфере.

От ОНИЛ-1 отпочковался ряд направлений, оформившихся в самостоятельные лаборатории (ОНИЛ-10, ОНИЛ-15, НИЛ-31, НИЛ-32, НИЛ-34) и проводящих важные разработки по прочности, долговечности, остаточным напряжениям, усталости и обеспечению работоспособности авиационных конструкций, контактной гидродинамике, "эмэровским" подшипникам скольжения, динамике гидравлических систем и т.д.

Наряду с перечисленными исследованиями, А.М. Сойфер с присущим ему чувством нового и широтой кругозора решительно поддержал организацию ещё одного, весьма своеобразного и, на первый взгляд, неожиданного для вибропрочностной лаборатории направления - гидродинамического. В контакте с В.П. Шориным, аспирантом А.М. Сойфера (впоследствии ставшим доктором наук, профессором, ректором КуАИ, заслуженным деятелем науки и техники РСФСР, депутатом Верховного Совета РСФСР, академиком РАН), автор этих строк начал разрабатывать гидродинамические методы генерации колебаний и борьбы с вредной вибрацией. В дальнейшем В.П. Шорин возглавил на кафедре КиПДЛА и в ОНИЛ-1 работы, направленные на подавление пульсаций рабочей среды в гидравлических системах и ставшие основой новой плодотворной научной школы, сложившейся на кафедре АСЭУ. Мне же со своими младшими коллегами ("внуками" А.М. Сойфера) удалось решить ряд задач по использованию гидростатического принципа смазки (принципа кораблей на воздушной подушке), поставленных практикой создания новых поколений изделий и относящихся к разработке уплотнений-опор и подшипников, демпферов и уплотнений, виброизоляторов и мощных генераторов колебаний, нагрузочных, разгрузочных, тягоизмерительных и других устройств. Поддержка и прозорливость А.М. Cойфера способствовали созданию значительного научно-технического задела на кафедре и в ОНИЛ-1. Этот задел, с одной стороны, стимулировал применение в турбонасосных агрегатах ракетных двигателей автоматов разгрузки от осевых сил, а в опорах роторов авиационных ГТД - гидродинамических демпферов вместо конструкций сухого трения, а с другой стороны, сделал такой переход научно обеспеченным.

А.М. Сойфер заложил славные традиции нашей кафедры и лаборатории. Но традиции живы только в развитии. И был поставлен вопрос о выявлении новых форм связи учебного процесса и научной деятельности в рамках учебно-научно-воспитательного комплекса "Кафедра КиПДЛА - ОНИЛ-1". В учебном плане появились дисциплины "Динамика и прочность двигателей", "Надёжность двигателей", "Доводка двигателей", которым посвятил свою жизнь А.М. Сойфер как педагог и учёный. Развились новые научные направления (системы автоматизированного проектирования, вибродиагностика, динамика конструкций из композиционных материалов, релаксационное демпфирование и др.). К сожалению, реалии сегодняшнего положения российской науки и промышленности привели к тому, что ОНИЛ-1 имени профессора Сойфера А.М., сотрудники которой в 1975...85 гг. трижды награждались правительственными наградами за создание и освоение изделий новой техники, практически не существует.

А сколько сил и энергии отдал он развитию материально-технической базы кафедры и ОНИЛ-1. Он никогда не был иждивенцем (как отмечено в уже упомянутой выше статье в газете "Известия": "дайте то, дайте это, и мы улучшим учебный процесс"). Ещё в 1958 году в корпусе N2 были освоены подвальные помещения и существенно расширены площади за счет "вгрызания" в грунт. В 1967...68 гг. был построен двухэтажный корпус ОНИЛ-1 на новой территории института. Как мы радовались расширению площадей, которые уже через 5 лет оказались недостаточными для проведения работ, исключительно важных для оборонной промышленности. Нужно было устранить противоречие между необходимостью расширения научных исследований и недостатком площадей для их развития. Кстати, автор этих строк, следуя традиции, заложенной Александром Мироновичем, 13 лучших лет своей жизни (1976...88 гг.) отдал строительству пятиэтажного "пристроя" к корпусу ОНИЛ-1 (1-ая очередь корпуса N 14).

А.М. Сойфер обладал удивительным даром координировать деятельность кафедры. Дело в том, что в любом коллективе, тем более в таком творческом и большом, как кафедра и отраслевая лаборатория, бывают недовольства и противоречия при распределении фонда оплаты труда, площадей, оборудования, вычислительной техники, выделении людей на всевозможные работы, в частности при строительстве и создании материальной базы. К сожалению, имеются и "подводные течения", например ревность к успеху других. Она может быть полезна, если заставляет человека подтянуться. Но если ревность постепенно превращается в зависть, а потом даже в зло, то будет огромный вред делу. Помню, на одном из собраний Александр Миронович сказал: "Кафедра - это семья, в которой все помогают друг другу вести творческое соревнование, а не борьбу".

А.М. Сойфер неоднократно подчеркивал на заседаниях кафедры, что преподаватели существуют для студентов, а не наоборот, что профессия преподавателя - это жертвенная профессия. Позже В.А. Сухомлинский напишет книгу "Сердце отдаю детям". В этих словах не просто метафора, в них заключена вся правда педагогического труда. Я впервые услышал её от А.М. Сойфера.

Он умел найти подход к детям. На первомайские демонстрации, особенно в солнечные дни, сотрудники приходили с детишками. Александр Миронович был их любимцем. В зависимости от возраста он делал и показывал прыгающих по руке зайчиков из носовых платочков, задавал загадки, предлагал прочитать стишки. Это приводило малышей в восторг.

"Вам понравилась демонстрация?" - спросил я своих дочерей.

"Да, очень - много людей, музыка, флаги и были зайчики".

Как-то после работы в лаборатории мы с Александром Мироновичем шли пешком. Он откликнулся на предложение зайти ко мне домой: "Хорошо, загляну на минутку". За те 20...30 минут, что он пробыл у нас в гостях, мои доченьки были неописуемо восхищены мгновенно организованным хороводом, зайчиками из носовых платочков, всевозможными животными от теней пальцев рук. Они просили: "Покажите ещё! Ещё!".

Вопросам воспитания А.М. Сойфер придавал особое значение. В его записных книжках читаем пометки соответственно от 1.01. и 17.04.1966 г.:

Детям, молодым людям, взращенным в домашних условиях, опережающих на многие годы средний уровень комфорта, грозят в будущей жизни многие неприятности. Не у каждого человека имеются такие внутр. силы, кот. могут поддержать при переходе от лучшего к худшему.

- "Вы сделали радиус фланца на 5мм больше, чем нужно - сказал я студенту, - это значит - больший вес штамповки, детали, больше обработка и т.д. Подсчитайте, во что это обойдется - кинотеатр, общежитие..."

- Но ведь это не будут строить!?

- Да, но то, что Вы будете делать как инженер, строить будут!

Читаешь записные книжки А.М. Сойфера и постепенно сознаёшь: находишься в кладезе мысли и мудрости:

Отчество при имени - памятник отцу на один человеческий век (03.01.1966 г.).

Так люблю русский язык, как родное, близкое, полезное необходимое; так благоговею перед ним, как перед творением великого мастера (09.01.1966 г.).

Последняя запись сегодня, когда господствуют пренебрежение к родному языку, низкая грамотность выпускников школ, косноязычие и бедность словарного запаса, воспринимается по-особому.

А.М. Сойфер любил "повозиться" со студентами в научном кружке. Знаю это по собственному опыту. Он познакомил меня, студента 5-го курса, с дипломными проектами Е. Панина и В. Фролова, в которых прорабатывались вопросы создания двухопорного ротора для турбовинтового двигателя НК-4, создаваемого в ОКБ Н.Д. Кузнецова для самолёта Ил-18. В первом проекте разрабатывался гидродинамический демпфер опоры, а во втором - пневмостатический ограничитель прогиба вала. Слабая теоретическая и экспериментальная база того времени не позволяла конструкторам реализовать идеи гидростатических опор и гидродинамических демпферов в двигателе НК-4. Заинтересованный рассказ А.М. Сойфера настолько увлёк меня, что эти вопросы стали основными в моей последующей научной деятельности.

Кстати, и в институте после его окончания оказался благодаря А.М. Сойферу. Мне ещё после 4-го курса предлагали распределиться в КуАИ, но решил поработать на производстве. В соответствии с постановлением правительства 1958 года мы на 5-ом курсе три недели в месяц работали по местам распределений (я был распределён в г. Химки Московской области в КБ "Энергомаш"), а на неделю возвращались в институт, где интенсивно занимались, преподаватели давали задания, которые мы должны были выполнять на рабочих местах. Однажды, когда был уже шестикурсником, на производстве произошла неприятность, было отвратительное настроение, и в это время с проходной предприятия позвонил мне А.М. Сойфер. Он предложил мне перераспределиться в институт.

Просматривая научно-технические отчёты кафедры за пятидесятые годы, я обратил внимание, что значительная часть из них выполнена студентами. Примечательно, что тематика некоторых студенческих отчётов соответствовала темам будущих кандидатских диссертаций. Например, студент 4-ого курса Николай Кондрашов выпустил отчёт о влиянии скорости течения жидкости на колебания трубопровода. В дальнейшем этот вопрос был предметом выполненной под руководством профессора Сойфера А.М. и защищённой в 1967 году кандидатской диссертации Кондрашова Н.С. - начальника бригады ОКБ.

А.М. Сойфер являл собой гармоническое единство внутреннего содержания, одарённости и действия с манерами поведения перед студентами. Профессору Минакову А.П. принадлежит "пятерица" (пять требований): "Профессор советской высшей школы должен быть Учёным, Философом, Артистом, Воспитателем, Человеком".

Профессор Сойфер А.М. удовлетворял этой пятерице. Отдельные её составляющие раскрыты выше. Да, он был и артистом. Но его стихия была не в заучивании текста постановок - лекций, а в экспромте. Экспромт делал его лекции интересными и живыми, но и приводил к тому, что не все они были четкими. Как изобретательный и увлечённый человек, Александр Миронович излагал не столько материал учебника, сколько свои соображения по решению многочисленных проблем двигателестроения. Это приводило к тому, что он иногда "перескакивал" с одного вопроса на другой, что затрудняло конспектирование и усвоение материала, подготовку к экзаменам.

Так, помню, в начале второго часа лекции он продиктовал нам, студентам, заголовок "Способы стопорения резьбовых соединений" и сказал, что эта тема хотя и прозаична, но важна по многим причинам и особенно в связи с динамическим поведением элементов и двигателя в целом. После этого произошёл совершенно неожиданный переход к вибрационному горению в камерах сгорания с очень интересными примерами, иллюстрациями на доске, не относящимися к резьбовым соединениям. Мы не заметили, как пролетел академический час. Прозвучал звонок. А на консультации перед экзаменом мы уже спрашивали Александра Мироновича, как нам быть, если "достанется" вопрос названной темы и говорить ли о вибрационном горении. Он, улыбаясь, ответил: "Я же сообщил вам это для расширения кругозора. А способы стопорения гаек, болтов и шпилек хорошо освоите при курсовом проектировании".

Позже, после окончания КуАИ, просматривая свой студенческий конспект лекций А.М. Сойфера и вспоминая его манеру изложения материала, удивился их глубокому смыслу, системности анализа и всестороннему рассмотрению различных явлений. Вот тут-то и припомнился пример с вибрационным горением в теме стопорения резьбовых соединений.

Конечно, профессия преподавателя сродни профессии актёра. Актёры, высмеивая зло, проповедуют добро. Преподаватель тоже как бы ежедневно выходит на сцену, у которой никогда не закрывается занавес. Александр Миронович никогда не уходил от острых вопросов, но решал их по-особому, часто с обезоруживающей улыбкой. Нам, преподавателям, он говорил, что лучше вместе со студентами искать пути решения, без приукрашиваний. Иначе студенты встретятся с трудными ситуациями на заводе, в транспорте, в магазине. Но если талантливый артист, будучи даже не очень хорошим человеком, может играть положительную или отрицательную роль, то преподаватель не может быть любимым студентами, не будучи хорошим человеком. Александр Миронович часто говорил, что неискренность преподавателя разоблачается студентами немедленно.

А.М. Сойфер редко ездил в командировки, так как на кафедру и в ОНИЛ-1 практически ежедневно приезжали представители разных организаций со всей страны. Он лично вёл переговоры и знакомил каждого командированного с работами наших сотрудников. В декабре 1965 года в ОНИЛ-1 приехал заместитель главного конструктора из ленинградской организации "Рубин", которая теперь известна всем в связи с гибелью атомной подводной лодки "Курск". Его заинтересовали результаты моих разработок, и он предложил сделать доклад на научно-техническом совете (НТС) предприятия. Мне удалось уговорить Александра Мироновича, в связи с важностью события, поехать вместе в Ленинград в дни студенческих каникул. На НТС после моего сообщения выступил А.М. Сойфер. Его речь была аргументированной, зажигательной и оптимистичной, что обеспечило заключение первого договора в моей жизни (возможно, и в истории ОНИЛ-1) на передачу научно-технических достижений.

А.М. Сойфер был оптимистом в моём представлении до мозга костей. Помню его всегда улыбающимся. Наверное, поэтому он выглядел очень молодо. Уместно привести такой случай.

Возвращаясь из Ленинграда в феврале 1966 года, А.М. Сойфер и я посетили в Москве генерального конструктора академика Люльку А.М. Они были друзьями ещё по ХАИ. Приятно было быть свидетелем такой встречи. Начались воспоминания, рассказы о делах. Архип Михайлович спрашивает: "Саша, когда будешь защищать докторскую диссертацию? Ты ведь лет на пять моложе меня?". И каково было его удивление, когда оказалось, что Александр Миронович старше Архипа Михайловича почти на 1,5 года.

Кстати, проблема защит докторских диссертаций в то время была актуальнейшей для КуАИ как из-за малого количества докторов наук в институте, так и понятного препятствия росту молодых кадров. А.М. Сойфер это понимал и близко принимал к сердцу. Вот запись от 01.11.1964 г.:

Все или почти все работы лаборатории и аспирантов являются составляющими моей работы.

Есть теоретическая часть личная, пошла не плохо, но текущая работа различных видов заставляет откладывать, ждать улучшения обстановки.

А.М. Люлька неоднократно спрашивал меня о делах А.М. Сойфера, когда я бывал у него в связи с проведением совместных работ.

- Передай ему: пусть напишет хотя бы 30 страниц, ведь его знает вся страна, мы поможем ему "обвакаться" (это выражение я впервые услышал от академика Люльки А.М., который в 60-х годах был членом Высшей аттестационной комиссии).

Да, действительно он был широко известен научной общественности страны. На всю жизнь мне запомнился 60-летний юбилей Александра Мироновича. Это была красочная, эстетичная, естественная, а потому талантливо представленная, эмоционально насыщенная демонстрация признательности в любви Учителю и Основателю столь значимой и масштабной самарской научной школы виброзащиты изделий авиационной и ракетно-космической техники. Актовый зал корпуса N1, в котором начинал свой "куаёвский" путь А.М. Сойфер в 1942 году, вмещающий более 250 человек, был заполнен благодарными учениками, коллегами и соратниками не только из Куйбышева, но из Москвы, Ленинграда, Киева, Харькова, Казани и других городов. Здесь были и торжественные адреса от министерств и организаций, и телеграммы из многих регионов нашей Родины, и стихотворные посвящения, и памятные сувениры, и душевные подношения. В актовом зале всё дышало искренностью, сердечностью, любовью, чествованием от души, по велению духа преданных общему делу сердец и умов. Весь этот ритуал украшался цветами (декабрь! 1966 г.!!), неподражаемой улыбкой Александра Мироновича и его искромётным юмором, сопровождающим почти все поздравления в его адрес.

А.М. Сойфер прожил короткую, но яркую жизнь. Он умер 21 января 1969 года как кавалер боевого ордена Красной Звезды на посту - ему стало плохо на экзамене. Попытки коллег заменить его и отправить домой Александр Миронович отверг.

Его не стало в возрасте всего 62-х лет, но он сумел до отказа заполнить свою жизнь практической и интеллектуальной деятельностью.

За заслуги в научно-педагогической деятельности А.М. Сой-фер был награждён также орденом "Знак Почёта", медалью "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны", его успехи отмечены многими благодарностями и грамотами Минвуза СССР и отраслевых министерств.

А.М. Сойфер как личность совершенно незабываем. Неизгладимое облагораживающее воздействие на каждого, кто общался с А.М. Сойфером, производили его радушие, внимание, душевная теплота, высочайшая культура во всеобъемлющем значении этого понятия, деликатность, скромность. Его чрезвычайная энергия, сочетающаяся с обаянием и способностью преодолевать любые трудности, внушали к нему большую любовь и уважение.

Эти краткие воспоминания рассматриваю как возможность отдать должное памяти замечательного человека Александра Мироновича Сойфера. Как и все сотрудники кафедры и лаборатории, кому посчастливилось работать вместе с ним, считаю себя обязанным неизменной заботе и вниманию, которые он всегда проявлял к нам всем, и ко мне в частности.