Тихонов Н.Т. Виктор (Вениамин) Яковлевич Левин

>> 60-летие СГАУ >> От КуАИ до СГАУ: сборник очерков в формате pdf >> От КуАИ до СГАУ: сборник очерков в формате HTML >> Содержание

Тихонов Н.Т.

Он появился в Куйбышевском авиационном институте в сентябре 1943 года как студент 2-го курса моторостроительного факультета. Студентом этого курса и факультета был и автор этого очерка. Вместе с потоком в 1947 году мы закончили институт. Таким образом, в трудные военные и послевоенные годы я часто встречался с Виктором. После окончания института наши пути разошлись, но так сложилось, что в моей судьбе даже в это время Виктор трижды сыграл ключевую роль. Уверен, что число людей, в судьбах которых Виктор Яковлевич играл важные роли, достаточно велико.

Родился Вениамин (по паспорту Вениамин, а не Виктор) Яковлевич Левин 23 марта 1923 года в городе Днепропетровске. Его отец - инженер, мать - фармацевт. В 1940 году Виктор закончил с отличием школу и поступил в Днепропетровский металлургический институт. В 1941 году добровольцем пошёл в армию и был зачислен в Днепропетровское артиллерийское училище. В конце июля курсанты училища в полном составе пошли на защиту Днепропетровска. На фронте Виктор был август и часть сентября. В конце сентября был контужен и направлен в госпиталь в городе Павлодаре.

Вполне возможно, молодые читатели подумают, что Виктор очень мало был на фронте. По сроку это верно - менее двух месяцев. Однако, по крайней мере, в первые месяцы войны, когда фашистская армия невероятными темпами занимала территорию Советского Союза, перемалывая оборонявшиеся части, время пребывания на фронте чаще всего измерялось днями. Естественно, затрачивалось время на формирование части и продвижение к фронту. Но Виктор защищал Днепропетровск, и фронт был рядом. В авиаинституте были и другие студенты, которые после ранения пришли учиться. Мы всегда интересовались их военной судьбой, и, как правило, их пребывание на фронте измерялось сроком в несколько недель и очень редко - месяцев. Как они говорили, на фронте есть три варианта: ранение, смерть и, самое страшное, окружение и плен.

Из Павлодара после госпиталя Виктора направляют для прохождения дальнейшей службы в город Томск, где в то время находилось Днепропетровское артиллерийское училище. Однако в январе 1942 года решением гарнизонной медицинской комиссии Виктор был отчислен из училища по причине ограниченной годности. Он уезжает в Куйбышев, куда были эвакуированы его родители. С февраля 1942 года по сентябрь 1943 года Виктор работал на заводе "Авиадвигатель" станочником, лаборантом, мастером отдела технического контроля. С сентября 1943 года, как уже было сказано, студент авиаинститута.

Учился Виктор хорошо и как-то внешне легко, без видимого напряжения. Хотя он тратил очень много времени на общественную работу. Насколько я помню, он был бессменным членом бюро комитета комсомола то института, то факультета. Ни одно общественное мероприятие не обходилось без его участия. Человек на редкость коммуникабельный, он имел массу друзей в институте и, кроме времени на сон, все время проводил в институте. Хорошая учеба базировалась на отличной памяти, остром аналитическом уме, внутренней дисциплинированности и серьёзности человека, рано познавшего цену жизни и видавшего смерть школьных товарищей. По крайней мере, он как-то всегда был чуть старше, взрослее своих однокурсников. Отношение к нему было, по крайней мере, со стороны основной массы студентов, как к доброжелательному старшему брату. Число друзей на самолётном факультете (а факультетов было в авиаинституте в то время всего два) у Виктора было не меньше, чем на моторном.

При бесспорной доброжелательности в обращении с людьми и уважительном отношении к своим знакомым, он мог быть при необходимости твёрдым и совершенно неуступчивым. Чуть позже постараюсь на примере показать, что силы характера ему было не занимать.

Если некоторое повышенное уважение со стороны студентов можно в какой-то степени отнести за счёт его фронтового прошлого, то бесспорное уважительное отношение к нему со стороны подавляющего числа преподавателей говорит скорее о качествах его неординарной личности. Он был как бы промежуточным звеном между студентами и преподавателями. В институте в то время училось достаточное число студентов, прошедших фронт, однако я знаю лишь ещё одного, кто так же, как и Виктор, сразу был негласно признан лидером, стоящим ближе к преподавателям, чем другие студенты.

Хотел бы отметить, что ни о каком панибратстве, заискивании перед преподавателями и намека не было. Этого студенты не простили бы никому!

Справедливости ради надо заметить, что условия жизни Виктора были заметно лучше, чем у основной массы студентов. Он жил с отцом и матерью (тогда это было нечасто), в 20 минутах ходьбы от института, в комнате с центральным отоплением (это было также редкостью для студентов).

По окончании Куйбышевского авиационного института с декабря 1947 года по март 1948 года Виктор работал инженером-конструктором в ОКБ п/я 276 Министерства авиационной промышленности.

Хорошая связь с педагогическим коллективом стала логическим приглашением Виктора на работу в институт, куда он перешёл в марте 1948 года, проработав на заводе чуть более трех месяцев. В институте он проработал до конца своей жизни, пройдя все должности: от инженера до профессора.

Виктор Яковлевич Левин не был даже заведующим кафедрой, почему же было решено написать о нём очерк в юбилейный сборник? Полагаю, есть два обстоятельства для такого решения. Одно, так сказать, формальное, другое, можно назвать,- от души. Попробую пояснить эти обстоятельства, особенно последнее.

Начнем с формального. Открытие института ещё ничего не говорит о его ценности. Качество любого учебного заведения определяется качеством педагогического состава. Высшее учебное заведение отличается от других тем, что среди педагогического персонала есть учёные, которые ведут активный научный поиск, привлекают студентов к интересной деятельности - исследованию нового, неизведанного. Только те преподаватели, кто познал научный поиск, его "терновый венец", читают лекции на уровне, который захватывает слушателей, что приводит к появлению учеников и, при удаче и упорстве, к созданию научной школы. Другими словами, только наука способна реально поднять учебное заведение до уровня действительно высшего. К сожалению, мы сейчас видим немало институтов, которые в действительности не являются таковыми.

Вновь созданный Куйбышевский авиационный институт с самого начала имел неплохой педагогический коллектив, что во многом определялось значительным числом учёных, эвакуированных в Куйбышев из многих городов страны, оказавшихся за линией фронта или в прифронтовой полосе. Но после окончания войны многие преподаватели уезжали в родные места или всемерно стремились к этому. Нужны были свои научно-педагогические кадры, особенно для чтения специальных дисциплин, формирующих специалиста-инженера. Таким образом, существовала острейшая необходимость развития науки в вузе. Для развития науки и особенно технических дисциплин, нужны средства для создания материальной базы научных лабораторий. Однако послевоенное состояние государства было настолько тяжёлым, что бюджетное финансирование науки вузов было мизерным и о развитии науки на базе бюджетного финансирования нечего было и думать.

Летом 1956 года в Москве проходил финал Спартакиады народов СССР. Автор очерка был её участником и больше месяца жил в Москве в одной из гостиниц Выставки достижений народного хозяйства. В умывальной комнате гостиницы я встретился с Виктором Левиным. После тренировки у меня был свободный день, Виктор также был свободен, и мы начали вести разговор, который с небольшими перерывами продолжался целый день. Думаю, Виктор встретил заинтересованного внимательного слушателя, а его переполняли идеи о путях финансирования науки в вузе. Уже тогда у него была идея создания научных подразделений в институте, которые должны были работать по договору с предприятиями (заводами) и решать насущные задачи последних. Естественно, речь шла о предприятиях Министерства авиационной и общего машиностроения (ракетной) промышленности. По-видимому, автор очерка был не только внимательным слушателем, но и в какой-то мере достаточно объективным критиком, в чём Виктор явно нуждался. Он достраивал, поправлял и шлифовал идею развития науки в вузе за счёт финансирования со стороны предприятий отрасли (министерства). Нет сомнения: он - идеолог создания отраслевых научно-исследовательских лабораторий в Куйбышевском авиационном институте. Эта идея была быстро подхвачена всеми ведущими вузами страны, и затем отраслевые научно-исследовательские лаборатории стали создаваться практически во всех технических вузах.

Отраслевые лаборатории позволили сделать резкий рывок в развитии науки в вузах. Официально первые отраслевые лаборатории в Куйбышевском авиаинституте были созданы в 1958 году. Через два десятилетия объём хоздоговорного финансирования нашего вуза достиг 8 млн. руб. в год, при этом бюджетное финансирование составляло не более 0,1 млн. руб. в год, а число штатных сотрудников и совместителей отраслевых лабораторий и научно-исследовательских групп превышало 2000 человек. Если в 1958 году в институте было три доктора наук, то к 1978 году их число увеличилось на порядок, причём за счёт защит диссертаций работниками института, а не приезда докторов наук со стороны.

Таким образом, идея создания отраслевых лабораторий в вузах и воплощение её в жизнь обусловили удивительный темп развития вузовской науки при реальной действенной помощи предприятиям отрасли.

В характеристиках личного дела Левина В.Я. каждый раз написано, что он был одним из основателей идеи создания отраслевых научно-исследовательских лабораторий в вузах. Характеристики подписаны "треугольниками" Куйбышевского авиационного института. Автор имеет все основания утверждать, что главным идеологом этой связи науки с производством был Виктор Яковлевич Левин. Автор мог бы описать ещё два разговора с Левиным В.Я. по проблеме финансирования науки в вузе за счёт отраслей, которые состоялись летом и зимой 1957 года.

Итак, как идеолог создания отраслевых лабораторий в вузах, Виктор Яковлевич Левин бесспорно должен быть отнесён к тем лицам нашего института, о которых одни должны помнить, а другие знать.

Вторая причина, по которой, по моему мнению, в юбилейном сборнике решено написать о Левине В.Я., - его выдающиеся заслуги в подготовке кадров молодых учёных и приглашении в институт перспективных выпускников. Автор уже говорил об удивительной коммуникабельности и общительности Левина. Число друзей и знакомых у него было поистине огромно. Всех, кого он брал в аспирантуру или соискателем, как правило, он доводил до защиты диссертации и подготовил 11 кандидатов технических наук. Некоторые их них защитили потом и докторские диссертации.

Не буду перечислять людей, приглашенных Левиным В.Я. для работы в Куйбышевский авиаинститут, а лишь сошлюсь на факты влияния Виктора Яковлевича на мою судьбу.

По окончании института я выбрал местом своей работы испытательную станцию опытно-конструкторского бюро моторостроительного завода имени Фрунзе. Работа была интересной и довольно хорошо оплачиваемой. Однако к концу третьего года работы я начал катастрофически терять слух. Надо было менять работу. Как-то мы с Виктором ехали в город на электричке, и я мимоходом поделился с ним своей проблемой с работой. Прошло несколько месяцев, и вдруг я получил предложение на должность начальника моторного отделения и преподавателя специальных дисциплин Куйбышевского авиационного техникума. На мой вопрос приглашавшему меня в техникум, откуда в техникуме узнали о моём существовании и решили предложить столь ответственную работу, тот ответил: "Вас рекомендовал Виктор Яковлевич Левин".

Думаю, надо, наконец, разобраться: Виктор или Вениамин? Официально по всем документам до 1973 года он писал "Вениамин". Однако все его звали Виктор или Витя. Причин объяснить не могу. Официально изменение имени он оформил 31 июля 1973 года, и во всех документах личного дела с этого числа он проходит как Виктор.

В 1956 году В.Я. Левин пригласил меня читать курс теории поршневых и комбинированных двигателей в авиаинституте. У меня есть достаточно оснований утверждать, что и приглашение меня в дневную аспирантуру кафедры теории двигателей к В.М. Дорофееву во многом обусловлено его рекомендацией.

Кандидатскую диссертацию В.Я. Левин защищал не в Куйбышеве, а в Минске. На мой взгляд, это довольно характерная история верности учителю. Я уже говорил, что в Куйбышевском авиаинституте в период войны преподавали учёные, эвакуированные из различных крупных городов востока страны, занятых фашистскими войсками. В их числе был профессор Одельский Э.Х. Теперь, имея многолетний опыт педагогической работы, я прекрасно понимаю, что нам, студентам 2-го факультета, крупно повезло: Э.Х. Одельский был преподавателем от Бога. Его умение завладеть вниманием аудитории и непрерывно поддерживать его на самом высоком уровне было просто удивительным. Он читал нам курс термодинамики. В это очень тяжелое время - шла война и состояние вновь созданного института было просто плачевным - Э.Х. Одельский сумел увлечь своим предметом целую группу студентов. Дал каждому тему для доклада на первой студенческой конференции Куйбышевского авиаинститута. В.Я. Левин и автор этого очерка выступали с докладами на этой конференции. В конечном итоге именно теорию двигателей, фундаментом которой является термодинамика, и В.Я. Левин и автор этих строк выбрали своим основным научным и педагогическим направлением на всю жизнь.

Виктор Яковлевич, вернувшись работать в институт, восстановил связь с профессором Э.Х. Одельским, который сразу уехал в Минск после его освобождения. Затем прошёл у него годичную аспирантуру (с 7.02.1955 г. по 7.02.1956 г.) и 30 марта 1956 года защитил кандидатскую диссертацию.

7 июля 1956 года он назначается по совместительству начальником научно-исследовательского сектора (НИС) института, а с 1 декабря 1960 года он уже штатный начальник НИС. Однако 12 февраля 1962 года его по личной просьбе освобождают от этой должности. Он работает доцентом на кафедре теории двигателей и по совместительству на полставки старшим научным сотрудником отраслевой лаборатории при кафедре.

Чем же было вызвано его нежелание руководить НИС, то есть нежелание руководить отраслевыми научно-исследовательскими лабораториями института, созданными по его идее сотрудничества института и промышленных предприятий отрасли? Точно ответить на этот вопрос не могу, а гадать вряд ли целесообразно. Точно известно одно: вновь назначенный проректором по научной работе А.Ф. Бочкарев и В.Я. Левин хорошо знали друг друга не один год (первый был секретарем комитета комсомола института, второй - его заместителем). А.Ф. Бочкарев рассказывал мне, что он просил В.Я. Левина остаться работать начальником научно-исследовательского сектора института, но Виктор Яковлевич твёрдо настоял на уходе с этого поста. В результате произошла одновременная замена двух руководителей вузовской науки - и проректора, и начальника научно-исследовательского сектора. И то, что "корабль науки" вуза, немного "покачавшись", продолжил стремительный ход вперед, увеличивая объём и повышая качество хоздоговорных исследований, во многом результат энергии и беззаветной преданности делу как нового проректора, так и молодого ректора - Виктора Павловича Лукачеёа. Но вместе с тем нет сомнения, что фундамент "корабля науки", в закладке которого В.Я. Левин сыграл немалую роль, был одной из главных причин его высокой устойчивости. И, тем не менее, нетрудно представить, как тяжело В.Я.Левину далось решение оставить пост начальника НИС.

Отраслевая лаборатория при кафедре теории двигателей и по объёму научных исследований, и по площадям, и по числу уникальных стендов для научных исследований была в числе наиболее крупных лабораторий Куйбышевского авиаинститута. В какой-то степени это была заслуга и В.Я. Левина, который руководил наиболее крупным отделом лаборатории, занимавшимся исследованием малоразмерных жидкостных ракетных двигателей систем ориентации космических аппаратов. Надо особо отметить, что именно В.Я. Левин был одним из главных идеологов использования результатов исследования и в области резания металлов высокоскоростной струёй, выходящей из малоразмерного ракетного двигателя, и, в частности, при спасении экипажа и пассажиров при аварийных посадках самолётов. Своевременность и результативность такого расширения областей применения малоразмерных ракетных двигателей подтверждается патентованием этой идеи в ряде стран (США, Англия, Франция, Германия. Япония, Канада) и защитой по этой тематике кандидатских и докторских диссертаций.

После смерти заведующего кафедрой теории двигателей Дорофеева В.М. заведующим кафедрой и научным руководителем отраслевой лаборатории при кафедре был назначен ректор института профессор В.П. Лукачёв, а заместителем заведующего кафедрой и заместителем руководителя отраслевой лаборатории стал В.Я. Левин. При огромной занятости ректора Лукачёва строительством института основная нагрузка по руководству кафедрой и лабораторией легла на Левина.

Ещё когда В.Я. Левин был кандидатом технических наук, он руководил аспирантами и соискателями, что позволило ему не только отдавать свои научные знания и опыт молодым, но и заставляло самого интенсивно заниматься наукой. Большой научный материал давали ему и исследования рабочего процесса малоразмерных жидкостных ракетных двигателей, которые выполнялись по договорам с предприятиями. Накопленный богатый материал позволил ему подготовить докторскую диссертацию и в 1971 году защитить её. В 1976 году ему было присвоено звание профессора.

Подготовить к успешной защите 11 человек - это бесспорное умение "отдавать себя другим", что могут далеко не все учёные. И, что самое примечательное, все его ученики говорят о нём только в превосходных степенях. Многие могут подумать, что нет здесь ничего особенного: это само собой разумеется, ученики всегда благодарны учителю. К сожалению, это далеко не так. Думаю, Виктор Яковлевич умел видеть в своём будущем ученике не только задатки учёного, но и задатки настоящего человека. При сомнении в этих качествах он просто не брал такого человека ни в аспирантуру, ни в соискатели.

Виктор Яковлевич Левин имел обширную область интересов: хорошо знал театр, прекрасно ориентировался в литературе, музыке, живописи. В школьные годы наверняка увлекался футболом. Не помню, при каких обстоятельствах мы большой группой студентов были на стадионе и били пенальти. Виктор не только брал пенальти просто отлично, но и бил очень хорошо. Был страстным футбольным болельщиком. Но вместе с тем хорошо ориентировался и в других видах спорта, в частности я был удивлен его знанием фамилий ведущих стендовых стрелков - спорта малоизвестного и редко освещаемого в прессе.

Внешне он был всегда доброжелателен, вежлив, но при необходимости был очень твёрд в своем мнении. Но выдержка у него была редкая, и он никогда не опускался до крика.

По натуре Виктор Яковлевич был жизнерадостным, весёлым человеком. Я никогда не видел его унылым и скучным. Такие жизнерадостные люди притягивают к себе, они всегда в окружении других. Однако огромное количество друзей и знакомых у Виктора во многом связано не только с общительным характером, а, главным образом, с его редкостным умением искренне радоваться успехам своих друзей и знакомых. Этот дар, к сожалению, дан далеко не многим. Выработать этот дар в себе практически невозможно - он от Бога. Я до сих пор поражаюсь, откуда он узнавал о моих спортивных успехах: соревнования давно закончились, прошли недели, порой месяцы, мы где-то встречаемся с Виктором и его первые слова: "Поздравляю со званием абсолютного чемпиона города!" или "Поздравляю с участием в финальных соревнованиях уже Второй Спартакиады народов СССР!" И так неоднократно.

Он не прятал свою семейную жизнь, но и не стремился обсуждать её при каждом удобном случае. О семье говорил редко, обычно отвечая на прямой вопрос. Жена Виктора одно время работала в нашем институте, преподавала английский язык. Насколько я знаю, они жили дружно и, как говорят, ладно.

Смерть подкараулила его в самом неожиданном месте: с женой шёл по Полевому спуску к Волге и его сбила машина. 21 июня 1980 года не стало Виктора Яковлевича Левина. Удивительны повороты судьбы: прошёл мясорубку фронта, выбрался после тяжелейшей контузии, и вот в самых мирных условиях он ушёл из жизни.