Чечин А.В. Я отношусь к таким счастливцам

>> 60-летие СГАУ >> От КуАИ до СГАУ: сборник очерков в формате pdf >> От КуАИ до СГАУ: сборник очерков в формате HTML >> Содержание

Чечин А.В.

Я убеждён, что в жизни любого человека, получившего в своё время возможность учиться и закончить высшее учебное заведение, воспоминания о студенческих годах, о ставшем родным и любимым вузе, городе, где проходили годы учёбы, относятся к числу наиболее ярких и счастливых. И счастлив вдвойне, по-моему, человек, который остался работать в городе, где расположен этот вуз, давший ему путевку в жизнь, и который продолжил работу, а значит, и своё совершенствование по той специальности, которую он получил когда-то в этом самом вузе.

Я отношусь к таким счастливцам! И с гордостью должен сказать сразу же, что счастлив также и тем, что и многие мои однокашники разделили такую же судьбу, и это, на мой взгляд, явилось следствием той нелегкой, но ставшей заметной эпохи в жизни не только нашей страны, но и всего человечества.

А время было такое (я поступил в КуАИ в 1954 году), что страна, перенесшая и победившая в величайшей из истории войн, только что с невероятным напряжением залечившая основные военные раны, была вынуждена вновь участвовать в нарастающем военно-экономическом противостоянии. С учётом опыта ещё недавних военных действий огромная роль отводилась авиации во всех её ипостасях.

Для молодёжи той поры не ослабела романтика авиационной специальности, ведь авиация ещё до войны была любимым детищем советского народа, а наши авиационные достижения предвоенных лет и героизм советских летчиков во время Великой Отечественной войны были всенародной гордостью.

Выдержав немалый по тем временам конкурс на вступительных экзаменах, я стал студентом КуАИ. Авиационный институт той поры был одним из самых молодых в городе (12 лет - совсем небольшой срок для такого коллектива), но уже завоевавшим авторитет и уважение, а мощная авиапромышленность способствовала дальнейшему его росту и укреплению. Хотя сейчас меня и отделяет почти полвека от первых студенческих лет и впечатлений, но разве можно забыть лица первых преподавателей, лица своих сокурсников и товарищей, тот дух серьёзности и ответственности за учёбу, который царил в основной нашей массе. Хотя, конечно, студент есть студент во все времена и ничто, свойственное юности, ему не чуждо. Поэтому-то, в частности, так прекрасна эта пора!

Разве можно забыть коллективный дух занятий в "читалке" до глубокой вечерней поры или, скажем, коллективное вечернее исполнение заданий по "начерталке", по черчению? А первые занятия в лаборатории физики, химии, первый микровзрыв в колбе и чумазое, сконфуженное лицо его исполнителя!

Что особо характерного было в нашей студенческой среде тех лет? Кроме уже упомянутого серьёзного отношения к делу, я бы назвал следующее:

- были среди нас, правда, уже в небольшом числе люди (для нас они казались "старичками"), прошедшие суровые военные годы, например в нашей группе - наш староста Пётр Лысенко. Как мы заслушивались его рассказами или фронтовыми песнями!

- "монашеская", почти мужская среда: девушек в КуАИ было мало, например в нашей группе всего три (и одна из них стала впоследствии моей женой - Чечина Оля, тогда Семеренько);

- довольно строгая дисциплина, глубокое уважение к преподавательскому составу, несмотря на его молодость и скромность степеней и званий в то послевоенное, нелегкое время;

- активность в общественно-политической жизни: комсомольские собрания и мероприятия, спорт (невзирая на бедность спортивных доспехов), участие в демонстрациях, художественная самодеятельность (я на первых двух курсах играл в студенческом духовом оркестре), обязательные поездки в уборочную кампанию в колхозы и совхозы, незабываемые приключения и воспоминания. Один раз мы ездили на целину в Казахстан. Наш состав из теплушек был совместным с плановым институтом, и шутники на теплушках мелом написали саженными буквами "АЭРОПЛАНОВЫЙ", по букве на каждом вагоне. Пользовались популярностью различные кружки - я окончил автомотокружок и занимался в парашютном, правда, прыгать не пришлось из-за медицинских противопоказаний.

Особо нужно сказать о тяге в то время среди многих из нас к участию в студенческом научном обществе (СНО), которое было развернуто по ряду профилирующих кафедр и, кроме помощи в более глубоком познавании предмета, будило интерес и развивало первые навыки в исследовательской работе под руководством энтузиастов-преподавателей. Помню, я работал в секции на кафедре строительной механики под руководством Х.С. Хазанова и очень благодарен ему за многое.

С прилежанием работали мы в опытных мастерских, которые размещались тогда в подвале здания на углу ул. Самарской и Ульяновской, теперешние подвалы "Вавилона". Да, часть нашего лабораторного корпуса на этом углу стала теперь "Вавилоном" - воистину жизнь богата неожиданными переменами и сюрпризами.

Поскольку институт был молод, у него почти не было общежития, студенты жили в основном в частном секторе - на квартирах, но была студенческая столовая в административном корпусе на улице Молодогвардейской, где можно было хорошо пообедать за вполне доступную студентам цену. Теперь в этой столовой размещается китайский ресторан.

В начале моей студенческой поры в КуАИ было три факультета: 1-ый (самолётостроение), 2-ой (авиадвигатели) и 3-ий (техническая эксплуатация). Не забыть первые впечатления от заводских практик, которые мы проходили на процветающих тогда авиационных заводах - заводе N 1 имени Сталина и заводе N 18 имени Ворошилова. Как тогда мы гордились будущей причастностью к их великим делам и какой романтикой веяло от работы на них! Кстати, некоторые из нас неплохо зарабатывали во время этих практик.

Эти добрые традиции, к счастью, институт поддерживает до сих пор и развивает дальше. Мне, как одному из руководителей ЦСКБ, приятно писать сейчас об этом - об очень хорошей традиции организации выезда студенческих групп каждый год на космодром Байконур, где молодые люди знакомятся со зданиями и сооружениями космодрома, с технологией подготовки пуска и видят в заключение незабываемые мгновения реального пуска ракетно-космического комплекса. Что можно придумать лучше для развития профессионального интереса и гордости?!

В пятидесятые годы страна жила напряжённым трудовым ритмом, шло интенсивное развитие промышленности, особенно тех её отраслей, которые так или иначе были связаны с оборонными нуждами: машиностроение, станкостроение, подшипниковая промышленность и, конечно же, авиастроение. И всё это было у нас в Куйбышеве. Была в широком масштабе востребована и развивалась наука: фундаментальная, отраслевая, вузовская; оснащались лаборатории.

Запомнилась глубокая творческая атмосфера, царившая на основных кафедрах, которые формировали нас как будущих авиационных специалистов: физики, химии, математики, теоретической механики и теории механизмов и машин, аэродинамики и гидравлики, сопротивления материалов и строительной механики самолётов, теории и конструкции двигателей, конструкции самолётов и другие. Возглавляли эти кафедры сравнительно ещё молодые учёные, энтузиасты своего дела. На всю жизнь запомнились такие люди, как Н.Г. Човнык, Я.М. Коган, А.Ф. Бочкарев, Л.И. Кудряшов, С.М. Макаров, Н.И. Резников, А.А. Комаров, В.М. Дорофеев, В.П. Лукачев, Н.Д. Кузнецов и многие, многие другие. Было много молодых талантливых преподавателей, лаборантов. Очень нравился многим из нас молодой преподаватель с кафедры конструкции самолётов Ю.Л. Тарасов, с которым судьба свела нас на многие долгие годы при работе уже по тематике ЦСКБ.

Очень многое в практическом деле подготовки нас, как авиаинженеров, давали занятия на военной кафедре, где на старших курсах до мельчайшего винтика изучался такой замечательный по тем временам самолёт, как МИГ-15, а также основы его эксплуатации. Незабываемы впечатления от практических занятий на тогдашнем нашем аэродроме - это место сейчас застроено домами (где-то в районе улицы Аэродромной), где мы проводили в том числе и запуски двигателей на этих машинах. Многое сделали для нас такие люди, как легендарный тогда для нас заведующий кафедрой генерал-майор Губанов, бывший морской лётчик. Ходил он в чёрной форме морской авиации, и мы обожали слушать его рассказы и лекции. Запомнились и такие наши военные преподаватели, как Крашенинников, Николаев, Тимарин.

Забегая вперед, раз уж речь зашла о военной кафедре, как не вспомнить военные сборы после пятого курса, летом, в авиационном полку в г. Чапаевске. Строевая подготовка, жизнь в казарме, обслуживание полётов - всё это практически приобщало к нашей армии, которая тогда очень ценилась, была в зените своей славы и была любима всем народом. Запомнился наш ротный командир капитан Мигулёв, кадровый военный, осанистый мужчина. Я был тогда одним из командиров отделений ("Комод"). Очень многое дали для практической жизни эти сборы!

КуАИ тех лет во многом носил отпечаток влияния именно военной авиации, и преподаватели с военной кафедры органично вписывались в преподавательский состав института. Очень ценили мы и гордились, что часто в стенах института даже нам, студентам 1-го факультета, удавалось видеть в генеральской форме уже тогда знаменитого конструктора реактивных авиадвигателей Н.Д. Кузнецова.

В эти годы в авиационной части под Берлином служил мой дядя В.П. Забалухин (тогда служба в авиации длилась, по-моему, четыре года), и, приезжая, он много рассказывал об армейской жизни той поры за границей, что во многом дополняло мои впечатления о нашей военной авиации, нашей армии.

На старших курсах из научно-технических публикаций мы уже начали чувствовать, что готовится большой перелом в военных приоритетах между боевой авиацией и делавшей первые успехи молодой ракетной техникой - ракетах средней и большой дальности.

Поскольку у меня, кроме интереса к своей основной авиационной специальности, на старших курсах проявился интерес к авиадвигателям, то я стал (что можно было по тем временам) интересоваться и ракетными двигателями. Особенно детально я изучал материалы по немецкой ракете ФАУ-2 и её двигательной установке. Это во многом затем определило мою будущую работу в ЦСКБ. Начали публиковаться планы американцев о применении ракет для будущих космических полётов. Хотя наши планы не публиковались, но всё это будило во многих из нас самые смелые мечты, и невольно как-то складывалось ожидание чего-то большого в этом направлении.

И поэтому при всём восторге от сообщений о первых запусках в СССР межконтинентальных баллистических ракет возникало законное чувство удовлетворения, что наша страна идёт впереди в этой области техники. Хорошо помню то ликование, когда во время одной из лекций (по-моему, по теории автоматического регулирования, которую нам читал специалист из конструкторского бюро Н.Д. Кузнецова) мы услышали сообщение о запуске первого в мире искусственного спутника Земли в СССР - 4 октября 1957 года! Помню, как ходили тёмными осенними ночами смотреть эту перемещающуюся по небу маленькую искусственную звездочку. Я тогда по воскресеньям приезжал в поселок Мехзавод, где жила моя мать, там небо особенно хорошо позволяло видеть эту рукотворную звезду.

Ничего удивительного не произошло в том, что я был в числе первых, которые решились (когда встал вопрос перед последним курсом о новой специальности в КуАИ по ракетной тематике) пойти на изменение своей специальности и, конечно, всей будущей жизни. Хотя не скрою, было какое-то чувство раздвоенности, которое вскоре забылось.

Это мы потом уже гораздо позже узнали, что в это время в Куйбышеве по решению партии и правительства шла большая работа по переоснащению одного из самых передовых авиазаводов СССР - завода N 1 под производство ракетной техники, конкретно - легендарной в будущем королёвской "семёрки", и что от ОКБ-1 возглавлял эту работу Козлов Дмитрий Ильич. Спустя годы можно только в очередной раз подивиться масштабности и планомерности такой гигантской работы, которая делалась в советской стране в то время!

Разве мог я тогда знать, что в самом скором времени стану очевидцем и участником этой работы, а Д.И. Козлов на долгие годы, на всю мою сознательную жизнь станет моим руководителем и учителем, и что я буду через многие годы одним из его заместителей!

Но я "забежал" вперёд, а пока студенческая жизнь в КуАИ продолжалась, но только она закрутилась ещё быстрее и напряжённее. Нам добавили полгода учёбы на освоение новой специальности (срок учёбы стал 6 лет, а не 5,5), предстояло освоить и изучить много новых технических направлений.

Разве можно описать все впечатления от учёбы в вузе в одном коротком очерке? Это целая жизненная эпоха, эпоха становления личности будущего специалиста, патриота своей Родины, наконец! А личная студенческая жизнь, библиотеки, коллективные походы в кино, демонстрации, Волга, лыжи, коньки и многое другое. А любовь? Какой же студент обойдется без любви? На третьем курсе я поближе познакомился с моей будущей женой, сокурсницей по группе Семеренько Ольгой. Помню, как сейчас, это было при подготовке к экзамену по физике. И поскольку физика - одна из фундаментальных наук, так и наше знакомство в конечном итоге стало фундаментальным на всю нашу жизнь. Мы расписались в 1959 году. Спеша на лабораторные занятия, зашли в ЗАГС на ул. Ленинградской, и вот уже более сорока лет вместе. Вновь забегая вперед, скажу, что на одной из юбилейных встреч после окончания института, вместе с такими супружескими парами, как Соллогубы, Вариводы и другие, получили нешуточные награды за стабильность и долголетие совместной жизни.

И, наконец, остались незабываемые впечатления о преддипломной практике в "стенах" ЦСКБ (хотя их, как таковых, ещё у ЦСКБ и не было, оно размещалось на третьем этаже в одном из корпусов завода N 1 им. Сталина).

Встречал нас тогда от филиала N 3 ОКБ-1 (так тогда именовался этот теперь знаменитый коллектив) молодой, симпатичный Б.Г. Пензин, ныне уже покойный. Во всём чувствовался его энтузиазм и радость новому пополнению. Как сейчас помню, это было 8 января 1960 года. Сколько лет! Кстати, тогда произошёл маленький "казус": когда Борис Георгиевич зачитывал фамилии и имена студентов, то говоря, что такие-то идут на завод, а такие-то в КБ, я, видимо, по сочетанию Чечин А. (Чечина - моя жена) попал на завод в сборочный цех, окутанный тогда большой и справедливой тайной, а моя супруга - в КБ.

Помню, какое сильное впечатление произвёл на меня и моих коллег (а "счастливцев" было всего несколько человек) этот грандиозный по тем временам цех с настоящими ракетными блоками, со сверкающей чистотой и порядком, с контрольно-испытательной станцией и большим трудовым накалом всего коллектива. Он тогда работал в три смены! Вскоре ошибка выяснилась - меня вернули в КБ, и я после некоторого сопротивления подчинился дисциплине. И хотя тогда было очень жаль расставаться с цехом, но сейчас я, конечно, об этом не жалею, ведь ещё даже и тогда завод и КБ жили, по сути, единой жизнью, не говоря уже о временах теперешних, когда с 1996 года оба коллектива соединились в ракетно-космическом центре "ЦСКБ-Прогресс".

Помню первое своё инженерное задание - сделать чертёж на одну из заглушек рулевой машины. Задание оказалось во многом пророческим - на многие годы моя судьба оказалась связана с разработкой исполнительных органов систем управления как ракет-носителей, так и космических аппаратов, но это уже другая тема.

Через некоторое время вместе с нами в стенах филиала N 3 оказалась и шумная, весёлая компания будущих выпускников Днепропетровского госуниверситета.

Практически мы одновременно приступили к преддипломной практике и дипломному проектированию. Многие из этой нашей группы так на всю жизнь и прикипели к родному ЦСКБ и заводу и трудятся по сей день: В.И. Сабелькин, В.И. Субботин, Г.М. Хованский, А.В. Соллогуб, Л. Пантюшина, Д.Н. Незванов, Е. Горбачёв, А.А. Сутягин и др.

Потом была напряжённая работа над дипломом. Как правило, темой диплома была межконтинентальная баллистическая ракета с общей компоновкой и расчётом основных параметров, с пневмогидросхемой и спецчастью по одному из узлов или агрегатов - рулевая машина, привод, бак, хвостовой отсек и тому подобное.

Были у некоторых из нас командировки в этот период в Москву, потом защита в филиале N 3 и прощай, институт! Вернее, прощай, студенческая жизнь! Ибо с институтом, оказалось, совсем не нужно прощаться, так как началась через некоторое время напряжённая совместная работа по перспективным работам в специальных областях ракетной техники.

Справедливо говорят, что всё первое запоминается наиболее ярко и на длительное время. Поэтому, нисколько не умаляя других многочисленных и многогранных работ института с ЦСКБ (аэродинамика, прочность, конструкция, спецзащита и многое другое), хочу отметить в то далёкое время работу совместно с кафедрой В.М. Дорофеева и его заместителя В.Я. Левина по проблеме создания двигателей малой тяги для систем исполнительных органов ориентации. Эти работы во многом были очень перспективны, было выполнено много теоретических работ, создано несколько стендов и экспериментальных установок. А какие замечательные специалисты выросли на этих работах: В.Е. Нигодюк, Ю.М. Дубинкин, Р.Н. Гальперин, В.Ф. Акимов!

Выросла целая многопрофильная лаборатория микроэнергетики, проводились регулярно всесоюзные конференции, семинары, писались кандидатские и докторские диссертации, делались многочисленные изобретения. До сих пор в этом направлении СГАУ, кроме исследовательских работ, выполняет для одного из заводов, теперь уже Санкт-Петербурга, испытания одной из энергоустановок серийного космического аппарата. К сожалению, как и по всей стране, произошло резкое уменьшение объёмов работ, и теперь существуют большие трудности в развитии и поддержании экспериментальной базы на нужном уровне.

Для координации научно-исследовательских работ между вузами и ЦСКБ и более экономного расходования имеющихся средств позднее был создан научно-технический центр, который возглавляет и успешно развивает бессменный его руководитель Ю.Л. Тарасов.

Жизнь и глобальные изменения в стране не могли не изменить и лика любимого вуза, теперь он имеет новое наименование - СГАУ, но дело, конечно, не в названии. Приятно, что руководство университета после ухода из жизни такого замечательного Ректора, каким был В.П. Лукачёв, не растеряло активных жизненных позиций и сначала в лице В.П. Шорина, а теперь В.А. Сойфера успешно сохраняет и развивает лучшие традиции КуАИ и смело идет на необходимые преобразования.

Как выпускнику, мне отрадно также отметить, что наш выпуск, в том числе и благодаря поддержке руководителей института всех прошлых и теперешних времён, не теряет прекрасной традиции - встречаться каждые 5 лет в стенах родного вуза, чтобы отметить очередной юбилей. И пусть стены эти уже совсем другие, пусть жизнь разбросала нас по всей стране и теперь даже по другим странам, всё равно жив тот добрый студенческий и общечеловеческий дух, заложенный когда-то в нас родным институтом, его профессорско-преподавательским составом. Громадное, непреходящее спасибо за это!

И ещё несколько слов о связи времен и людей. Ярким памятным местом в городе является установленный на пересечении Московского шоссе и улицы Кирова монумент самолёту Ил-2, внёсшему исключительно большой вклад в нашу победу в Великой Отечественной войне. Это заслуженная дань труженикам авиационной промышленности нашего города, в том числе и КуАИ. Когда-то, размышляя о значении монумента, я написал любительское стихотворение:

Самолёту ИЛ-2 в Самаре

Его подняли из болот,

Грозу фашистской силе чёрной,

Он был возмездием и вот -

Теперь он символ оборонный.

Вернулся в край он свой родной,

Воссоздан заново из праха,

На взлёте вновь, как часовой,

Чтоб мы не знали с вами страха.

К нему идём в победный день,

В дни торжества иль юбилея.

Его стремительная тень

Застыла, нас как бы лелея.

Несут цветы ему бойцы

Времён, минувших безвозвратно,

И ветераны и юнцы,

Чей впереди ещё труд ратный.

Молодожёны отдают тепло сердец

В день свадеб пышных...

Он как былинный удалец

Встречает всех без слов излишних.

Солдат пройдет парадный строй,

Медь запоёт трубы походной -

Взлетает он на грозный бой,

Свидетель доблести народной.

Наш ракетно-космический центр "ЦСКБ-Прогресс" с участием ракетных войск стратегического назначения, городских и областных властей возвёл мемориал знаменитой ракете "Союз", созданной на базе королёвской "семёрки" под руководством генерального директора - генерального конструктора Д.И. Козлова. Этот мемориал, открытый 1 октября 2001 года, - заслуженный памятник свершениям в авиакосмической жизни страны и города. И хочется завершить очерк стихами, посвящёнными этому событию:

Монументу ракеты Р7 в Самаре...

Дорогу к звездам людям дав,

Она мечты их окрылила!

И вот над городом восстав,

В великолепии застыла!

Ракета главная страны,

Судьба их слита воедино,

В трудах и славе рождены

И никогда непобедимы!

Десятки лет она живет,

Мир долголетьем изумляя,

И в совершенстве всё растёт,

Людей труда объединяя.

Победных стартов гул и гром,

И в небе свет глаза слепящий.

С их озарением живём

И день готовим предстоящий.

Тебе - Самару украшать,

Самаре - дань давать признанья,

В потомках гордость пробуждать

За предков славные дерзанья!