Роман Самсонов: "Пост ректора для меня совершенно не критичен"

Первый проректор Самарского национального исследовательского университета им. С.П. Королева, в прошлом генеральный директор "Газпром ВНИИГАЗ", руководитель направления "Газ и Арктика" энергетического центра Московской школы управления "Сколково" Роман Самсонов пообщался с Волга Ньюс. Во второй части интервью о том, почему он не считает пост ректора Самарского университета своей главной целью, почему оптимизация — это не обязательно сокращения и как, по его мнению, добиться синергии от объединения вузов.

Первая часть интервью
— Сразу возникает вопрос: кто будет играть "первую скрипку" в НОЦ?

— В НОЦе первых скрипок не будет. Там будет orchestra.

Если рассмотреть все ресурсы, которые сегодня доступны НОЦу, под эгидой губернатора, правительства Самарской области, они, конечно, гораздо шире, чем у одного университета.

И разговор идет о сотрудничестве и кооперации с бизнес-партнерами. И они уже есть, они просматриваются. Партнеры, которые идут из бизнеса, в частности, информационных технологий, цифровизации.

К нам идут промышленные партнеры, среди которых ПАО "Кузнецов" — не единственный. Их должно быть несколько! Даже для реализации одного проекта недостаточно одного партнера — даже если он был бы в суперпорядке.

Должно быть несколько партнеров. Должны быть крупные холдинги, которые в дальнейшем будут крупными заказчиками и потребителями — например, Ростех, Газпром! То есть мы сейчас работаем с этими компаниями, губернатор активно этим занимается, мы подсказываем, аналитикой занимаемся. Больше, больше этих партнеров! Вместе со всеми вузами.

Мало того, такой подход совершенно не противоречит привлечению вузов из других городов. Почему нет?

Коль сейчас меня ставят в ответственность за подготовку программы, за участие в развитие НОЦа — я одной из первых задач вижу объединение усилий.

— Уже были какие-то соглашения?

— У нас проходят встречи у губернатора. Есть высший научный совет при губернаторе, в который входят академики, самые признанные люди. И для меня большая честь — что я туда вошел, это было очень приятно.

Есть рабочая группа при заместителе председателя правительства Самарской области Александре Фетисове. Работает группа, которую возглавляет Дмитрий Быков — ректор СамГТУ.

Сейчас мы занимаемся подготовкой нормативных документов, а дальше начинаем совместно проекты прорабатывать. Мы совместно определяемся, что является достижением для нашего общего НОЦ, и все это начинает формироваться. Начинают формироваться консорциумы: например, для газомоторного топлива, или для развития транспортного хаба, или для развития Самарско-Тольяттинской агломерации.

Кстати, у нас в Самарском университете есть заделы, которые в ближайшее время мы в рамках НОЦ поднимем на необходимый уровень. Например, у нас есть мощная основа для создания, как минимум, библиотеки агломерации, причем в широком смысле этого слова. Библиотека — это не просто книги или некоторое количество баз данных: разговор идет о библиотеке знаний.

— НОЦ — это такое образование в головах только? Или же это какая-то территория — здание, место, куда придут эти силы? Была же, например, идея "Гагарин-центра" со своим кампусом и так далее.

— Из той информации, с которой я ознакомился, я не полностью понимаю идею "Гагарин-центра". Но в моем понимании это был такой мегапроект, о котором думали, что он объединит усилия, обеспечит синергию...

Это было в период, когда была довольно высокая стоимость нефти и можно было на какие-то крупные деньги рассчитывать, в том числе, видимо, и из федерального центра.

Вот из этого проекта для меня совершенно понятным и логичным выглядит одна из частей — создание кампуса. И под кампусом не имеется в виду, что взяли несколько зданий и написали: "Кампус". Он от этого кампусом не стал. Это очень формально.

Кампус (это даже из того моего опыта личной учебы в Кембридже, в других зарубежных учебных организациях) — это среда обитания, где проживают, где имеют возможность творить, социально развиваться, в том числе это и венчурная атмосфера, где существуют предприниматели.

Например, к этому проекту очень подошло бы наименование "кампус НОЦа Samara Global". Там и политехники, и медики, и железнодорожники... С точки зрения его размещения я бы не стал даже акцентировать внимание: в моем понимании место на нашей территории можно найти.

Ведь что такое кампус? Это 5-10 га. А в центре города и меньше можно. Но если там есть доступ к единой библиотеке НОЦа, где объединятся 1,5 млн нашего фонда и сколько-то технического, медицинского и других вузов, это будет именно то, что мы хотим: центр образования и развития мирового уровня.

— Сейчас в Самарском университете можно говорить о наличии экосреды?

— Я пока этой экосреды не увидел. Но увидел много основ для этого у нас в университете. В том числе есть общежитие, есть какое-то питание. Я не хочу критикой заниматься, но это явно не совсем то, что в "Сколково", если уж сравнивать. Есть ли возможность пойти в этом направлении? На мой взгляд, да.

— Вопрос, который, наверное, задал бы любой. Несколько лет назад СГАУ и СамГУ были объединены и появился Самарский университет. На ваш взгляд, сейчас можно говорить о синергии?

— Я вот в своем кабинете беру трубку, набираю номер и пытаюсь дозвониться на одну из кафедр, а мне говорят: нельзя перевести туда звонок — у нас разные телефонные операторы. Я вам ответил на вопрос? То есть на словах объединение есть, на деле — нет.

Я нормально к этому отношусь, потому что, как я уже говорил, я управленец и считаю, что любую работу надо правильно организовать и правильно поставить.

Но пока преимущество слияния разных школ высокого ранга точно не реализовано. Мало того, это набрало такие темпы стагнации...

Вместо того чтобы оптимизировать непроизводительные затраты, структуру, собственность, которая передана в управление, делается что-то другое.

Или такая ситуация: у одной кафедры одна комната, у другой — десять, и первые нуждаются в помещениях, а вторые — нет. То есть совершенно неравномерное и непропорциональное распределение пространства. Эффективность даже этого говорит уже о многом.

Что мы будем делать? Во-первых, мы хотим разобраться и понять организационную структуру, потому что есть первичная основа для такого рода университетов научно-исследовательского характера и даже академического типа — это, конечно, первичные подразделения (как кафедры), которые отличаются от всех остальных структур тем, что это, прежде всего, научные школы. Поэтому главное — что с кафедрами, достаточно ли они обеспечены, требуют ли они какого-то дополнительного внимания или развития. Это требует системного подхода: они все должны получить то, что им нужно для развития.

Дальше: есть лаборатории, это тоже основа для научно-исследовательской деятельности вообще. А в вузе, в котором, мы говорили, модель, допустим, 4.0, лаборатория создается под конкретные задачи, направления: там должны и аспиранты, и студенты быть, и руководитель лаборатории. Кстати, во всем мире тенденция — это молодые люди. Это нормально — то есть сочетание ветеранов, которые помнят, как это начиналось и знают теоретические основы, и молодых людей, которые, может быть, даже не всегда на одном языке говорят с ветераном. Ничего страшного.

То есть вот эти кафедры и лаборатории — это та матрица, с которой можно создать институт, школу, центр.

Я далек от того, чтобы сейчас называть какие-то конкретные названия. Это совершенно неважно.

— А эта оптимизация не приведет к сокращению штата?

— Оптимизация и сокращение — это такие болезненные слова. Оптимизацией может быть увеличение аппарата управления даже. Почему? Потому что внешнеэкономическая деятельность, которая явно должна бы давать дополнительную основу для развития, совершенно точно, должна развиваться, расширяться и становиться более профессиональной.

Если сегодня налажен процесс работы с иностранными студентами на достаточно приличном уровне (там заделы хорошие), то с точки зрения внешнеэкономической деятельности как продажи результатов интеллектуальной собственности каких-то трудов, лицензионных соглашений, результатов не особо видно.

— Что мотивировало вас переехать в Самару из столицы?

— Может быть, не очень много людей переезжают из Москвы работать в регион. И все, кто меня знает, сначала так удивляются! А потом начинают думать: он, наверное, что-то такое умное придумал. Ну, наверное, я придумал.

А на самом деле губернатор нашел такие аргументы, которые мне как опытному человеку показались крайне перспективными. Я увидел возможность реализации задач, которые при жизни не всем дается возможность реализовать.

— Какие факторы стали решающими для вас?

— Совершенно нематериальные, потому что материальные вопросы я привык сам организовывать. То есть в моей жизни ни разу не было ситуации, когда я пришел на какой-то, условно говоря, склад золота, которое нужно было бы распределять.

Я обычно прихожу, привожу в порядок, и это однозначно приносит доход и процветание, если мне дают это сделать. Это первое.

Когда мы с губернатором Дмитрием Азаровым обсудили, что нужно, когда я дал свои соображения о том, как я это сделал бы, он сказал: "Нам именно это и нужно". Я спросил: вы мне дадите возможность это сделать, ведь это не делается за год, это задача все-таки трех-пяти лет? Он ответил: "Да, я хотел бы, чтобы был результат, и чем раньше и качественнее, тем лучше". То есть это вызов! И это мне понравилось.

Во-вторых, я увидел в нем высокий уровень профессионализма: он не только организатор, который с людьми работает, но у него очень серьезный технический бэкграунд и управленческий опыт. Прощу прощения, но я уже человек взрослый, и для меня это важно: когда ты работаешь и твоя работа понимается, когда есть какой-то диалог, обмен мнениями. Это тоже для меня сыграло очень большую роль.

Третье — мне повезло в предыдущей жизни, так сказать, отраслевой, что многие программы и начинания дошли до реализации и я в этом поучаствовал. А сегодня появилась возможность, условно говоря, на самом верхнем уровне, который возможен, реализовать тот опыт, который я накопил. Для человека со знанием, с квалификацией это очень важно.

Да, работа такого масштаба требует в том числе больших сил и здоровья. Она явно не прибавит мне ни здоровья, ни энергии. Но я согласен это сделать, потому что те результаты и достижения, которые возможны, будут потом еще долго жить. Для меня это имеет большое значение как для профессионала и как для специалиста.

Ну, а какие еще мотивы? Финансовые? Есть масса других способов зарабатывать на порядок больше... Я в общем-то в финансовом смысле ничего не приобрел.

Вызов — наверное, главное. Не все понимают это.

— Вопрос, который, видимо, многих волнует: вы приехали ради должности ректора?

— Этот пост для меня совершенно не критичен. В моей жизни меня уже оценили: президент оценивал, Виктор Степанович Черномырдин оценивал, Рем Иванович Вяхирев оценивал, мои учителя оценивали. И я даже не знаю, насколько мне нужна нынче оценка.

Вот ко мне приходят с вопросами и говорят: вы же приехали ректором стать и решить свои проблемы. Но я бы своими личными задачами назвал совсем другие вещи: например, похудеть и вернуться хотя бы в часть той спортивной формы, которая у меня была. Вот это моя личная задача.

У меня нет задачи ректором быть. У меня есть задача (мне уже 57 лет) — больше отдыхать, больше времени с семьей и с внучкой проводить. И вообще мне хотелось бы, чтобы больше было внучек, извиняюсь.

Но вопрос того, что я сделаю для коллектива, — вот это для меня вопрос. Это вызов. Можно ли решить ту задачу, решением которой на данный момент не особо кто может похвастаться. И поэтому я здесь.

— Ваша семья приехала в Самару?

— Нет, это технически невозможно. У меня супруга работает в крупной клинике в Москве, старшая дочь воспитывает внучку, сын — в науке, а младшая дочка учится в лицее Высшей школы экономики. Но у нас есть возможность проводить время вместе, в том числе в Самаре.
Источник: volga.news
Фото: Юлия Рубцова