Как заново родиться

Объединение СГАУ и СамГУ создало новое и быстроменяющееся научно-образовательное пространство. И в этой новизне каждому – от абитуриента до профессора – сегодня приходится искать своё место. А значит, модифицировать научные интересы и сам образ деятельности.

Изменения, даже необходимые и неизбежные, люди воспринимают по-разному, у многих возникают такие неблагоприятные психологические состояния, как дискомфорт, фрустрация, а то и агрессия. Актуален вопрос, какие поведенческие стратегии наиболее эффективны для человека, оказавшегося в турбулентной социальной среде. Ответ мы искали в беседе с известными учёными, профессорами Самарского университета Константином Лисецким и Ниной Щукиной, представлявшими соответственно позиции психолога и социолога.

 

"К турбулентной среде лучше адаптируется тот, кто способен к обучению и настроен на креатив"

 

- Для современного социума характерны быстрые изменения, причём на любом уровне – от отдельно взятой структуры (такой, как Самарский университет) до целой страны (такой, как нынешняя Россия). В привычных, давно освоенных ситуациях вдруг появляются неопределённости, и человеку приходится выбирать новую линию своего социального поведения. Что по этому поводу рекомендуют ваши науки? 

Нина Щукина (далее Н.Щ.) 
- Согласитесь, наука – не религия. Это множество теорий, социальных изменений в частности. И каждая вносит свою лепту в вопросы выбора. Так, согласно одной из таких теорий, с неопределённостью нужно вступать в союз, работая над собой и своими приоритетами. Чем серьёзнее такая саморефлексия, тем выше вероятность достижения успеха в турбулентной среде, которая, согласно теории организаций, даёт человеку новые возможности.

 

- Конструктивная рефлексия – это хорошо, но в неё должен включаться вопрос: "Чем я могу быть полезен внешней среде?", а это уже серьёзный шаг к принятию этой среды.

 

Н.Щ.
- Принятие среды предполагает на первом шаге присоединение к ней, посредством саморефлексии в том числе, а затем содействие развитию, качественным преобразованиям этой среды. И чем активнее я включаюсь в этот процесс, тем выше вероятность, что завтра я буду включён в неё иначе, чем вчера. "Конструктивная", как говорите вы, рефлексия – это способность к изменениям своих приоритетов и стандартов жизни. Только в этом случае можно рассчитывать на "союз" с неопределённостью.

 

- Но ведь действовать в условиях неопределённости – это риск. 
 

Н.Щ.
- Неопределённость создаёт поле для выбора, а выбор – это ответственность, и кто-то бежит от неё, выбирая стратегию премудрого пескаря; другие рискуют, что в обществе риска, вероятно, более продуктивная стратегия поведения. 

Константин Лисецкий (далее К.Л.) Стратегия поведения субъекта в турбулентной среде сильно зависит от его личностных качеств: одни люди настроены сотрудничать со средой, другие – бежать из неё. Тем более что цена ошибки – как личной, так и системной – в этих условиях довольно высока.

 

- А как можно снизить вероятность такой ошибки? 


 

К.Л.
- Есть большой соблазн сделать это за счёт регламентации, бюрократизации всех процессов. Но этот, пожалуй, самый простой подход неэффективен, поскольку может затормозить развитие. Соображения безопасности, безусловно, важны, поскольку позволяют снизить вероятность фатальных ошибок, но они не должны превалировать над всем и вся.

 

- Подходы к оценке качества научных исследований, продвигаемые Министерством образования и науки РФ, по-вашему, излишне бюрократичны? 
 

К.Л.
- Эти подходы вместе с заложенными в них критериями ориентированы на фундаментальные и точные науки, а специфику гуманитарных наук учитывают не в полной мере.

 

- Как же при этом интегрироваться двум столь разноплановым вузам, как СГАУ и СамГУ? 
 

К.Л.
- Заимствовать друг у друга лучшее. Ориентироваться на личность, ценить её. Ведь приходят учиться личности, и знания им дают тоже личности. Новое знание образуется в результате взаимодействия интеллекта и аффекта, а сейчас аффект, начиная со школы, формализуется и фактически изымается из использования в жизни. Остаётся только формализованный интеллект. И это тоже тормозит развитие турбулентной системы. 
 

- Каким образом? 
 

К.Л.
- Если вы не получаете удовольствие от познания, вы ничего не узнаёте. И ещё. Одно из проявлений излишне формализованного интеллекта – тенденция планировать своё будущее. Сегодня более эффективен сценарный подход, предполагающий планирование от возможных (или желаемых) сценариев будущего в настоящее.

 

- Вернёмся к стратегии личностного поведения в турбулентной среде. 
 

Н.Щ.
- Главный эксперт в вашей конкретной ситуации – вы сами. И ваше отношение к турбулентности во многом определяет её характеристики. Я бы фокусировала внимание на своих возможностях. На том, как могла бы я (со своими ресурсами, ценностями и приоритетами) способствовать улучшению не внешней среды в целом, что невозможно, а той её составляющей, частью которой я являюсь. При этом без объединения усилий, партнёрства с другими акторами ничего не получится.

 

- Можно ли помочь человеку развиваться в турбулентной среде? 
 

Н.Щ.
- Только не переделывая его – на это никто не имеет права. Мы можем помочь человеку только тогда, когда он готов получить эту помощь. 
 

К.Л.
- На мой взгляд, нужен коучинг и способность к опережающему обучению, креативности. Кто способен к обучению, тот выживает лучше.

 

"Объединяться, чтобы создать продуктивную среду" 
 

- Нужно ли в турбулентной ситуации объединяться в группы? 
 

К.Л.
- Конечно! Но эффективны только те группы, которые объединяют людей со схожими принципами. 
 

Н.Щ.
- Я бы не сказала "конечно", поскольку в этом есть претензия на абсолютную истину. Более подходящее слово – "вероятно". Ведь для удовлетворения своих желаний люди, будучи существами социальными, всегда объединялись в группы. Прежде всего, малые – семья и ближайшее окружение.

 

- А как при этом сохранить столь важные для творческого человека личностные особенности, остаться самим собой? Общность целей, задач, интересов, безусловно, помогает выживанию. Но прежде чем вступать во взаимодействие с другими, мне, наверное, надо понять, чего я сам хочу? 
 

К.Л.
- Важнее разобраться, откуда у меня взялось само это желание. 
 

Н.Щ.
- А надо ли оставаться самим собой в условиях нестабильного социума и его турбулентности? Тем более человеку творческому. Если ты не способен к изменениям, интересен ли ты другим как потенциальным партнёрам, союзникам? С другой стороны, может быть, вам вообще показано одиночество: как свидетельствует опыт многих выдающихся учёных, чтобы сделать открытие, не обязательно становиться участником группы единомышленников.

 

- А какой должна быть групповая стратегия: трансформировать внешнюю среду под интересы группы или, наоборот, себя под текущие потребности среды? 

Н.Щ.
- А насколько корректна такая постановка вопроса? Ведь мы с этой средой взаимосвязаны, более того, мы – её часть. И как её ломать "под себя", если она отличается высоким уровнем неопределённости?! И ещё один вопрос: борьба предполагает наличие воюющих сторон, а кто будет победителем и побеждённым, если внешняя среда – это такие же люди, как я, – мои коллеги? Более продуктивно вступить в союз со средой насколько это возможно. То есть, повторюсь, способствовать её развитию, становясь в этом процессе полезным ей элементом. Согласно одной из социальных теорий, если ты хочешь кому-то помочь, присоединись к нему, сфокусируй внимание на его проблемах и приоритетах. Тогда появляется вероятность, что и он тебя услышит, а может быть, присоединится к тебе. 
 

К.Л.
- Бороться с внешней средой – всегда дело разрушительное. Надо формировать свою среду, и если она окажется продуктивной, старая среда примет положительные стороны новой и в конечном счёте уступит ей место.

 

- Но как быть, если дело всё же дойдёт до конфликта? 
 

Н.Щ.
- По моему глубокому убеждению, лучше предупредить конфликт: урегулировать его гораздо труднее. Но если конфликт налицо, нужно сосредоточиться на обсуждении самой проблемы: не на её носителях, тем более их личностных качествах; не на занимаемых ими позициях; не на их интересах; а именно на сути проблемы, породившей конфликт. 
 

К.Л.
- Есть четыре вида конфликта – деятельности (когда цель общая, а средства разные), когнитивный (от недопонимания), мотивационный и организационный (когда у его участников разные позиции по одному и тому же вопросу). Но выйти из любого конфликта можно только через компромисс.

 

Остаться или уйти

 

- Предположим, человек добросовестно искал выход из конфликта, использовал все свои адаптационные возможности, но настал момент, когда ему приходится решать, стоит ли дальше оставаться в данной системе или надо из неё уходить. 
 

К.Л.
- Уходить надо только в крайнем случае: если совсем дискомфортно или грозит серьёзная опасность. Во всех иных ситуациях надо присоединяться. Встраиваться в систему. При этом важно понимать: зачастую вынужденный уход – не трагедия, как это было при жёсткой административной системе, когда, выбыв из системы, можно было надолго застрять в подвешенном состоянии. Сегодня разных систем много, и перейдя из одной в другую, вы можете стать гораздо более успешным. 
 

Н.Щ.
- Как говаривали древние, торопись медленно. Повторюсь, внешняя среда и человек взаимоопределяют друг друга. Так стоит ли покидать ту среду, элементом которой я являюсь? Что сделала я для того, чтобы понять законы её функционирования, расширив таким образом своё сознание? И только потом решать, остаться или уйти. 
 

К.Л.
- Вопрос стоит так: или встраиваться в сложившуюся внешнюю среду, или создавать свою, более совершенную в каком-то смысле, систему. Ту, где ваша деятельность будет вызывать более серьёзный общественный интерес.

 

- Это, как я понимаю, самый конструктивный вариант взаимодействия с турбулентной средой. 
 

К.Л.
- А противоположный ему деструктивный вариант формулируется просто: хотите страдать – страдайте. 
 

Н.Щ.
- Можно исходить из посылки "меня здесь не понимают". Но когда вы найдёте, в чём конкретно это проявляется, в чём именно вас не понимают, может оказаться, что со всем этим вполне можно справиться, не создавая новой среды. Тем более что улучшить прежнее легче, чем создавать с нуля новое.

 

- Может ли кто-то, находящийся вне системы, помочь человеку, выбирающему остаться или уйти? 


 

Н.Щ.
- Да, если помощником будет авторитетная личность или группа. Особенно если они являются носителями желаемых ценностей. 
 

К.Л.
- Тут нужен либо авторитет, либо командир. Какой-то серьёзный ресурс – научный, административный или личностный (харизматический).

 

- И все же, как избежать неэффективного, разрушительного для личности противостояния с турбулентной средой? 
 

Н.Щ.
- Возможно, здесь уместен конструктивистский подход, согласно которому реальность конструируется. Мы конструируем реальность. Иначе говоря, "неэффективное, разрушительное для личности противостояние с турбулентной средой" – всего лишь наш конструкт, который может быть заменён иным, более позитивным. Можно, например, сфокусировать внимание на мощном потенциале турбулентной среды, на множестве возможностей реагирования на связанные с ней неопределённости, на использовании открывающихся перед нами шансов. 
 

К.Л.
- Конструктивный подход к реальности принципиально важен ещё и потому, что турбулентность уже не может рассматриваться как некий эксцесс: постепенно она становится важнейшей и неотъемлемой характеристикой конкурентного мира.