На археологических раскопках сознания

В этом году исполнилось бы 80 лет профессору Самарского государственного университета Софье Залмановне Агранович. Долгие годы она была знаковой фигурой и для филологического факультета, и для всего университета. К юбилею московское издательство "МИФ" выпустило книгу "Миф в слове и поэтика сказки. Мифология, язык и фольклор как важнейшие матрицы культуры". Об этой книге и о профессоре Софье Залмановне Агранович мы беседуем с ее соавтором доктором филологических наук Евгением Стефанским.

- Евгений Евгеньевич, чем была в ваши студенческие годы Софья Залмановна для филфака?

- В ее исполнении мы слушали один из базовых для филологов курсов – "История и теория фольклора". И это были не сказки-песни-загадки, или, как шутила сама Софья Залмановна, не "шкатулка песни народной". Это был научный анализ того, как в фольклоре разных народов отражалось древнее мифологическое сознание, как на основе устного народного творчества возникала письменная литература.

Кроме того, Софья Залмановна была куратором одной из групп первого курса, поэтому она стремилась объяснить всем тем, кто выбрал язык и литературу своей профессией, что филология - это не закатывание глазных яблок под надбровные дуги, то есть не восхищение языком и художественными приемами писателя, а объяснение того, как "сделано" произведение и почему оно производит на читателя такой эффект. А еще она серьезно помогала в выпуске факультетской стенгазеты "Ритм", в написании сценариев на Студвесну и День филолога, помогала наладить был на фольклорной практике.

- А научные изыскания Софьи Залмановны Агранович тоже были связаны с фольклором?

- Подзаголовок ее последней монографии, написанной в соавторстве с психологом Сергеем Викторовичем Березиным, которая вышла в 2005 году незадолго до ее кончины, - "Археология сознания". Это и было темой ее исследований. Сначала на материале фольклора и литературы, потом объектом изучения стали язык, этнография, психология.

Она реально создала научную школу, под которой всегда понимала методологию. У нее никогда не было аспирантов, но многие ее дипломники и коллеги по кафедре, факультету и университету продолжают на разном материале изучать "археологию сознания"

- Вы написали в соавторстве с Софье Залмановной книгу "Миф в слове: продолжение жизни". Как она вышла на новый для себя объект исследования?

- А язык интересовал ее всегда. Но не как набор норм и правил или лексем и форм, а как система знаков, отражающих человеческое сознание на разных этапах его становления. Когда она объясняла нам процесс сюжетообразования в фольклоре, то всегда говорила, что избушки на курьих ножках, волшебные помощники, мужья на свадьбе своей жены, устойчиво повторяющиеся в фольклоре разных народов, - это не плод воспаленной фантазии талантливых сказочников. Все эти образы и сюжетные повороты возникали во многом по тем же объективным законам, что и язык.

В начале "нулевых", когда мы взялись с ней за книгу, в лингвистике стала активно развиваться так называемая антропоцентрическая парадигма. Ученых, которые работали в ее рамках начали интересовать языковые процессы не как "вещь в себе", а как отражение человеческого сознания. Появились такие направления в лингвистике, как лингвокультурология, этнолингвистика, в России и Польше вышли славянские этнолингвистические словари, на материалы которых можно было опереться.

Например, появились этимологические исследования, доказывающие, что слово присяга (ср. глагол осязать) связано с жестом прикосновения к некоему сакральному предмету (тотему, оружию), а слово клятва – с обрядовым поклоном, коленопреклонением перед статусно более значимым человеком. И тогда мы выдвинули гипотезу, что язык возникал как закрепление в звуковых знаках (словах) символических ритуальных жестов.

На основе ее метода удалось переосмыслить некоторые выводы достаточно авторитетных лингвистов, сделанные на основе анализа обширного материала. Например, один известный ученый считал, что устойчиво повторяющееся во многих языках использование слов, обозначающих губы и рот, для наименования места впадения реки в море (см. устье Волги, Обская губа) отражают возникавшую у многих народов метафору – "море пьет реку". Но на самом деле устье принадлежит реке, а не морю. И это река через свой рот изливается в море. А повторяемость такой внутренней формы – вовсе не метафора, а отражение устойчивых мифологических представлений о любом водном источнике как живом существе.

- Ваша совместная монография о мифе и языке составляет основную часть юбилейной книги. А что еще в нее вошло?

- Вошел расшифрованный цикл лекций Софьи Залмановны о поэтике сказки. Надо сказать, что она категорически отказывалась издавать свои лекции по фольклору. "Лекции, перенесенные на бумагу, - это мертвечина", - всегда говорила она. И это не было кокетством. Она никогда не озвучивала пожелтевшие конспекты. Она несла на лекцию и важнейшие положения только что вышедшей монографии, и собственное осмысление с фольклорно-мифологических позиций недавно опубликованного произведения, и написанный накануне фрагмент научной статьи. И самое главное. Она не "начитывала лекции". Она беседовала со студентами. И потому ее практически разговорный стиль лекционного общения при перенесении на бумагу превратился бы в сухое изложение теории.

Тот текст, который вошел в книгу, появился во многом случайно. В 2000 году в Самарской гуманитарной академии американская студентка слушала лекции по теории и истории фольклора. Чтобы облегчить ей восприятие этих лекций, для нее были расшифрованы их диктофонные записи. Так удалось сохранить и обработать не конспекты, а по сути дела стенограммы лекций Софьи Залмановны.

- Есть ли в книге библиография научных трудов профессора Софьи Залмановны Агранович?

- Конечно. И еще мой очерк "Мудрствующая на грани", в котором я попытался осмыслить ее человеческий и научный путь.